Читаем Русская жизнь-цитаты 7-14.06.2023 полностью

Россия: публичная социология переживает травматическую асфиксию | Eurasianet,"После 24 февраля 2022 возможности безопасного публичного профессионального высказывания сокращаются еще больше. Новая серия репрессивных законов закрывает актуальные общественные дискуссии и криминализирует критические высказывания. Закон «о фейках», поправки к закону об иноагентах, новые статусы «нежелательной организации» и «недружественной страны» расширяют круг преследуемых и разбивают усилия по международному научному сотрудничеству.  В этих условиях публичных интеллектуалов легко зачислить в ряды иностранных агентов и пополнить ряды стигматизируемых. Это может произойти даже с теми, кто демонстрирует аполитичность и веру в академический нейтралитет. Число иноагентов еженедельно растет.  В этой атмосфере четко проявляется знакомое политическое разделение между сервильными и оппозиционно-критическими социологами. Вскоре после начала войны представители двух флангов выразили свои оппонирующие гражданские позиции: в открытых письмах поддержки СВО и в антивоенных заявлениях.   В результате многие противники СВО вынуждено покинули свои институции и/или релоцировались. Но таких меньшинство.   Бóльшая часть остается на рабочих местах.      Что делать  Каким тактикам могут следовать социологи, когда академические свободы сворачиваются и публичная социология страдает от удушения?      Business as usual. Большинство продолжает заниматься обычным делом – преподавать, исследовать, руководить. Они не видят для себя альтернативы. Они видят свой долг в выполнении профессиональных обязанностей. Многие подчеркивают:   педагогическую ответственность,  важность помогать студентам и коллегам в преодолении чувства растерянности, разочарования,  необходимость сохранения институций и рабочих мест для профессионалов.     «Нетоксичные» темы. Социальные исследователи считают, что многие темы все еще не токсичны и, настроив профессиональный взгляд на безопасные сферы, можно избежать санкций.   Одни полагают, что настало время для этнографии – полевых исследований и дневников в различных местах крушения жизненных миров. Другие обращаются к историческому анализу в поисках инструментов, которые помогут осмыслить катастрофу социальной реальности.      Страх. При этом социальные исследователи в России непосредственно переживают социальную эмоцию страха. Беда уже коснулась многих коллег. Безопасность оказывается иллюзорной. Социологи «чуют» возрастающие риски, опасаются не только за самих себя, но и за своих близких, за студентов и институции.   Эти чувства во многом определяют тактики выживания в профессиональном поле. Опишем некоторые из них, пользуясь выражениями наших коллег.      Шесть тактик выживания  Остаться и возродить практики эзопова языка: обращение к тактике иносказаний и квазибезопасным темам; поиски лазеек академической свободы.   Остаться и заткнуться: дистанцирование от публичности (от СМИ), стремление укрыться в «башне из слоновой кости»; опора на аргумент следования этосу академического нейтралитета.   Остаться и прикинуться ветошью, «лечь на дно»: уход из поля публичной видимости – вдруг левиафан не заметит, «авось пронесет».   Остаться на «капитанском мостике»: героическое самостояние, принятие на себя ответственности, прежде всего за безопасность своих коллег и за институцию, подвергая опасности личную репутацию и маневрируя в поисках безопасного трека.   Остаться и строить безопасные экстерриториальные пространства высказывания: создание альтернативных относительно безопасных площадок публичного обсуждения на медиа платформах, в клубно-семинарских форматах по «тусовочному сценарию».  Остаться и проявлять лояльность к действиям властей: без комментариев.     Всё это тактики принуждаемых. Они встроены в статусы профессионально-должностной иерархии социологического поля. Они предполагают компромиссы в отношении профессионального этоса дисциплины – вычищение поля профессиональных коммуникаций, цензурирование научных высказываний, обоюдный разрыв сложившихся международных связей.   Все это отмечается многими комментаторами.      «Остаться и уйти»  Однако я хочу подчеркнуть еще один ход – «Остаться и уйти».   Многие социальные исследователи и студенты испытывают беспомощное разочарование в нашей дисциплине. Они осознают, как неразрывно социология связана с официальной политикой, насколько опросы (именно они считаются социологией) являются инструментами политического манипулирования, насколько опасно заниматься органической публичной социологией, насколько большими могут быть издержки сочетания профессиональной работы и критической гражданской вовлеченности.   Страх и отсутствие надежды на перспективы осмысленной профессиональной работы в России вызывают отчуждение, содействуют «дискурсивному параличу» и уходу из профессии.      * * *  Травматическая асфиксия публичной социологии, которую я попыталась описать, влияет на все четыре модуса производства социологического знания. В дисциплинарном поле доминирует авторитарная социология, пораженная афонией, афазией и синдромом публичной немоты.  Парадокс, но погруженность в дистопический кошмар актуальной социальной реальности способствует тихому росту профессионального сознания.   Российские социологи вынуждены задумываться   о тесной связи своей работы с моральными обязательствами, о контрасте между этосом дисциплины и практиками ее существования,  о комфорте лояльности и гонениях в отношении коллег, осмелившихся на критическое публичное высказывание.  Эти размышления, которых раньше можно было избежать, придерживаясь веры в академический нейтралитет, пробуждают профессиональную совесть представителей нашего сообщества.",Россия: публичная социология переживает травматическую асфиксию | Eurasianet,https://russian.eurasianet.org/%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F-%D0%BF%D1%83%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D1%87%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D1%81%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B6%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%B5%D1%82-%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%8E-%D0%B0%D1%81%D1%84%D0%B8%D0%BA%D1%81%D0%B8%D1%8E?fbclid=IwAR13MkSznkO81_BK4xbIP1bZEwpIIEEQIlbVHpp1PNr05t4sbcRU603N-eY,2023-06-11 09:25:57 -0400

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература