Русская жизнь-цитаты 7-14.03.2022

"""Расступайся, Орда идет!"" Философ об истоках российской агрессивности","– Вы сказали, что наши люди любят, когда им лгут. Но почему? Откуда возникла эта любовь?! Почему при слове лжи у одних людей в глазах темно от гнева, а другие терпят, радуются и бешено нападают на тех, кто пытается разоблачить эту ложь?  – Четко объяснить не могу, потому что это и есть то, что называется абсурдом. Если его объяснить, он таковым перестанет быть. Но мне кажется, что такое постоянное двоение имеет исторические причины. Ведь Россия, в отличие от Украины, вышла не из лона европейского, как Киевская Русь. Московское княжество вышло из лона Орды. Как оно выжило? Как оно поднялось? Ложь была заложена в том, что русские князья ходили на поклон к ханам, добывали себе ярлыки на княжение, при этом истребляли собственный народ и братьев-славян. В 2008 г. был такой телевизионный марафон: имя какого великого человека должно восприниматься как символ России? Там Сталин побеждал, Пушкина, кажется, даже не было в первой десятке. Потом срочно решили найти Сталину замену, потому что было бы все-таки не совсем прилично. И нашли Александра Невского, который и был объявлен ""именем России"". Что сделал этот величайший русский человек? Александр Невский, как известно, ходил с походами не только против рыцарей на льду, но и против тех русских земель, которые были свободолюбивы, как сейчас Украина, хотели быть с Западом. Он истреблял Новгород. Вообще чуть ли не половина набегов ордынцев на русские земли происходили по почину и при участии самих русских князей.  – Ах вот откуда вы ведете противостояние с Западом.  – Россия всегда строила себя как антимир по отношению к Западу. Сначала Орда была антимиром, потом Россия, освободившись от ига Орды, сама взяла на себя эту роль. В начале это противостояние шло по линии Третьего Рима – у нас единственно правая вера, вы живете во грехе, вы еретики, раскольники. Потом это сменилось коммунистической идеологией, которая вела войну с буржуазным, капиталистическим Западом. Но главным и по сути самоцельным было само противостояние. Россия никогда своей цивилизации не изобретала, она себя определяла прежде всего по отношению к Западу, как его отрицание. И вот сейчас обнаружилось, что никакая идеология, ни православно-мессианская, ни коммунистическая, уже не нужна. Остается Орда, то есть голая ненависть к оседлым народам, которые строят цивилизацию на своей собственной земле, тогда как кочевым народам, ордынцам, нужна лишь новая земля. Это им как дыхание – завоевать чужую землю. Кочевая ментальность.  – А какой смысл в этих войнах?  – В сущности, за что воевать? В России – такой же капитализм, как на Западе, Украина – такое же православное государство, как и Россия. Отбросив все мотивы своего прежнего противостояния Западу, Россия возвращается в состояние своего материнского государства – Орды. Древнейший инстинкт уже без всякого камуфляжа. У воинов Чингисхана стрела поражала цель на расстоянии 400 шагов (даже прославленный английский longbow бил только на 300). С этим луком они и прошли от Тихого океана до берегов Атлантического. Если представить великого хана, оснащенного абсолютным оружием, то вопросы идеологические, религиозные и вообще причинно-следственные отпадают. Хан, ханство, ханствовать, по-хански... сам этот корень в своих производных говорит за себя. Спрашивать, почему Орда расширяется, это все равно, что спрашивать, почему масло масляное. Орде безразлична любая религия и идеология, ей нужно только ордынствовать: как можно больше Орды, всегда и везде! Зачем какие-то идеологии — мы можем победить мир одной только угрозой его уничтожения. Мы будем все время ласкать пальцем эту красную кнопочку на глазах всего мира. Расступайся, Орда идет!  – Получается, что русские в 1480-м году свергли монголо-татарское иго, победили чудовище, но сами превратились в него же.  – Да, при этом шизофрения еще усилилась после петровских реформ. С одной стороны, образованная элита, сословие, выросшее на западной культуре; с другой – десятки миллионов рабов, которые ничего человеческого в себе не имеют, ими можно торговать. Это же была такая социальная шизофрения внутри общества. Таким образом, это не просто анти-Запад, это антиразум, это построение альтернативной Вселенной из антивещества. Конечно, при достаточно большом массивном соприкосновении с веществом, с цивилизацией, с Западом оно может взорвать себя и взорвать цивилизацию.  – То есть это очень опасная вещь. И в одном пакете идет ненависть к Западу и ненависть к свободе. Но у части российского общества, благодаря которой и существует великая русская культура, литература, у нее, наверное, нет этой ордынской психологии, как вы считаете?  – Пока Русь, Московия была замкнута в себе, в ней ничего собственно культурного в секулярном смысле не рождалось. Это была средневековая цивилизация, где не было ни художественной литературы, ни искусств, ни науки – и это во времена Галилея и Ньютона. Когда прорубили ""окно в Европу"", цель была чисто прагматическая – позаимствовать у Запада ту технику и, прежде всего, военную, которая позволит более эффективно бороться с самим Западом. Вот цель Петра – бороться со шведами, бороться с Европой, для этого заимствуя лучшее у Европы. Но это западничество перелилось через край и все-таки пошло по линии самоценного развития науки, культуры. В XVIII веке пришел классицизм, потом сентиментализм, романтизм и пошло-поехало – Пушкин, Толстой, Достоевский, Менделеев… Все это плоды усвоения, переработки западной литературы и науки. Конечно, Россия в XIX веке достигла величия как культурная держава, но она не вполне осознала, что все это плоды западной цивилизации, которую она пересадила на свою почву. Чаадаев писал в 1836-м году в первом философическом письме: ""Мы миру ничего не дали, ничего у мира не взяли, мы не внесли в массу человеческих идей ни одной мысли…""  – Все чаще сегодня вспоминается Чаадаев.  – Да. И посреди этого ""ничего"" вдруг появилось что-то важное, нужное для мира. Потом опять страна закрылась вследствие большевистской революции, опять наступила изоляция. И хотя ограбили и присвоили полмира, создали социалистический лагерь, но потом опять истощились, ослабли – и опять перестройка, опять возьмем у Запада, опять откроемся. А чуть поднакопили за постсоветские десятилетия – опять захлопнулись. Это цивилизация, которая на собственной почве, отгораживаясь от Запада, увы, ничего не может построить, кроме техники человеконенавистничества и человекоубийства. Все лучшее в ней – это пересаженные плоды западной цивилизации, которые правителям нужны в основном для того, чтобы поднять технику, науку и, главным образом, технику разрушения. Что путинская держава сделала за те 20 лет, что он находился у власти? Почти каждый день объявлялось: запущена такая-то ракета, построено такое-то сверхоружие, проведены такие-то испытания. Больше ничего! При этом, как всякая гибельная поросль, растущая на краю бездны, русская интеллигенция, русское просвещение заслуживает глубочайшего преклонения, потому что оно выживает в невыносимых условиях. Это придает ей какую-то самоубийственную яркость, самоубийственную силу.  – 65 процентов одобряют вторжение в Украину. А что в этой ситуации делать людям, которые живут с открытыми глазами? Как им сохраниться, не сойти с ума и дождаться лучших времен?  – Я не знаю. Я думаю, что лучшим исходом для России было бы стать множеством маленьких Россий. У меня в 1990-м году, еще до распада Советского Союза, вышел текст ""О Россиях"". Он даже был воспринят как манифест российского регионализма – многокультурности или многогосударственности. Тогда еще Советский Союз существовал, но мне казалось, что не только он, но и Россия должна стать настоящей федерацией, даже конфедерацией, может быть, ассоциацией русских земель наподобие Европейского Союза, чтобы была Московская Русь, Рязанско-Владимирская, Курско-Орловская, Юго-Восточная и Северо-Западная Русь… И чтобы они дружески общались между собой, чтобы они были соразмерны тем национальным государствам, которые составляют Европейский Союз. Потому что нет и не может быть никакого разговора между СССР или нынешней РФ и Латвией, Польшей, Францией. Они просто несоизмеримы. Ведь что делает Путин? У меня все время такое ощущение, что он в свое время был завербован Германией и делает все для разрушения России изнутри, как в свое время Ленин. Может быть, он сам этого не осознает, может быть, это была какая-то очень глубокая вербовка, подсознательная, потому что все, что он делает, ведет к распаду России. Он это делает изнутри, делает хитро, искусно, как будто ""от противного"", ради расширения России.  – В чем же тогда выход?  – Я думаю, что если Россия останется, то как содружество полунезависимых республик. Они будут разные по своим политическим устройствам и режимам, некоторые будут более деспотичны, некоторые, в центре, более демократичны, но вряд ли унитарная Россия сохранится в нынешнем территориальном объеме.  – Соединенные Штаты России…  – Интересны последние работы Солженицына про обустройство страны. С одной стороны, он призывает к земству, к самоуправлению; с другой, проповедует, чтобы, да, пусть не будет Советского Союза, но пусть объединятся Россия, Беларусь, Украина, Казахстан или Северный Казахстан. Как будто он не понимает, что идея империи и идея земства совершенно несовместимы. И когда земское самоуправление стало развиваться в России после отмены крепостного права, после реформ Александра II, оно все больше вступало в оппозицию к имперской власти. И закончилось тем, что земства были упразднены большевиками, возродившими уже на другой идеологической основе Российскую империю под названием Советский Союз.","""Расступайся, Орда идет!"" Философ об истоках российской агрессивности",https://d37sg4cltf6jy4.cloudfront.net/a/filosof-ob-istokah-rossijskoj-agressivnosti/31748682.html?utm_medium=proxy&utm_campaign=otf&utm_source=otf,2022-03-13 07:47:33 -0400