Русская жизнь-цитаты 7-14.02.2023

Facebook,"Сейчас самым важным мне кажется пересказ по горячим следам записанных холодных разговоров офицера американского психологического подразделения с жителями только-только оккупированной американскими войсками Германии. Американцев интересовало, вообще говоря, всё. Ведь война должна была скоро кончиться – американцы и британцы уже продвигались по территории Германии с запада, советские – с востока. Судьба войны была решена. Подразделение, которым командовал Падовер, должно было составить психологические портреты обычных немцев, в особенности – верных служителей режима. Хотя встречались они и с оппозиционерами из группы «Эдельвейс». Что же касается попутчиков и сотрудников режима, то это были и совсем молодые люди, члены молодежных организаций, и люди постарше. В одном городке Падоверу объяснили, что нацистская партия – это партия «единой Германии», что слова «демократия» они не знают и знать не хотят, что «республика» – это раздробленность и разномыслие, и только в единстве – сила. Что политика не нужна, что это грязное дело, которое национальный лидер Германии и его соратники мужественно взяли на себя. А нам, простым девушкам, оставили только веселые встречи и спортивные состязания. А за что вы донесли гестаповцам на священника? Во-первых, не я донесла, а моя сестра, у нее спросите. А во-вторых, он мешал собираться нашей молодежной организации, отказался проводить церковную службу пораньше, чтобы отпускать нас на наши веселые посиделки. А о чем вы говорили на этих встречах? Шутили, смеялись, много смеялись. Что они знают об истории Германии? Совсем немного, но самое главное. Что после поражения в первой мировой войне наступили страшные двадцатые годы – годы раздробленности, обнищания и утраты исконных территорий. Нам, арийцам, принадлежали земли, на которых поселились другие народы, тесня там наших братьев. Нужно было вернуть нам жизненное пространство, и мы начали освобождать его от варваров. Что вы знаете о евреях? Никогда их не видела. Но я знаю, что они тоже христиане, так что не очень хорошо получилось, конечно. Но, знаете, евреи очень могущественная нация, нам нельзя было выходить за них замуж, потому что мы чистые арийцы, а они – смешанный народ, а смешиваться нельзя. Но, конечно, глупо, что мы с ними связались. Они оказались очень могущественными, и теперь мы проиграли. А что вы думаете об американцах? Знаете, я думаю, что с американцами легче, чем было при Гитлере. Он был хорошим лидером, но потом начал совершать глупости. Прогнал Браухича, сам стал главнокомандующим, и хитрый азиат Сталин заманил нас в Россию и разгромил на Волге. Кто начал войну? Поляки, конечно, они начали преследовать немцев, убили массу людей. Нам нужно было защищаться от поляков, и наш лидер решил разоружить их. Нам нужно было вернуть жизненное пространство, которое отняли у Германии в лихие двадцатые годы. Что девушка Эрика думает об американцах? Что представители «единой Германии» очень стращали американской оккупацией и негритянским джазом всех нас, но вот американцы пришли и даже представителей «единой Германии» не трогают. При Гитлере было более сурово, сейчас стало легче. Да, при американцах наступило облегчение. Девушка Марта, тоже лидер «Молодой гвардии» – отделения Союза немецких девушек, этот пост она занимала четыре военных года, при первой встрече с офицером психологической разведки отвечала на все вопросы односложно: - Вы читаете книги? - Нет. - Вы читаете газеты? - Нет. - Вы ходите в кино? - Нет. - Вы слушаете радио? - Нет. - У вас есть друзья? - Нет. - Вы изучали немецкую историю? - Немного. - Кто такой Бисмарк? - Немецкий деятель. - Кто такой Вильгельм Второй? - Бывший лидер Германии. - Что вы знаете о Германской Республике (имеется в виду Веймарская республика)? - Не помню. - Что такое нацизм? Молчание. - Что такое нацизм? - Партия. - Что такое коммунизм? Молчание. - Что такое коммунизм, фройляйн Кнотт? - Россия – это коммунизм. - Что такое Россия? - Россия – это некультурная нация. - Что такое Америка? - Америка большая. - Это все, что вы знаете об Америке? Молчание. - Что вы думаете о будущем Германии? - Меня не интересует будущее Германии. - Неужели? Разве вы не патриотка? Ее глаза наполняются слезами. - Я потеряла брата в России. - Вам не жаль, что он погиб? Вытирает слезы. - Но ведь была война. - Кто начал эту войну? Молчание. - Что вы думаете о Гитлере? Холодный колючий взгляд. Правда, уже на следующий день неразговорчивая Марта Кнотт снова пришла на встречу с американским психологом. На этот раз она трещала без умолку: мама объяснила ей, что американцы решат, будто она – упертая сторонница «Единой Германии» и национального лидера, а она ведь не такая. Ее просто заставили стать маленькой начальницей молодежной организации и исполнять указания начальницы из райцентра. - Так уж и заставили? Как можно человека заставить стать начальником? - Мне присылала распоряжения Кристина Гюпперц из Моншау. - Что это были за указания? - Да я их и не читала. - Вы лжете. - Ну хорошо, да, я прочитала брошюру. Однажды. - О чем была брошюра? - О жизни нашего национального лидера. Постепенно выяснилось, что Марта с трудом собирала девушек на сходки для чтения пропагандистских материалов. Что собирались они раз в неделю, но постепенно ее работа свелась к тому, чтобы составлять списки тех, кто не явился на собрание. - Сколько вы получали от «Единой Германии»? - Да ничего они мне не платили. Жалкие 12 марок в месяц. Собеседник Падовера постарше, некий Лео Кальфф, ищет и легко находит настоящих ответственных за провал национального лидера. Он сам виноват, что выбрал себе таких друзей. Первой ошибкой был Муссолини. Итальянцы заманили нас в Африку, где мы просто рассеяли свою мощь. А со Сталиным это был вторая ошибка. Молотов в 1941 попросил нас отдать им Дарданеллы, Болгарию и Бессарабию. Ну и отдали бы, а тут пришлось вторгаться в Россию. О Кальффе Падовер пишет с отвращением. На последнюю встречу недавний функционер нацистского режима принес документ, в котором разделывался с нацистской идеологией, повторяя риторику американской пропаганды, но – в привычной для себя манере идеологического диктата. Сколько ни переобувайся в воздухе, природу человека, ищущего себе нового вождя, изменить трудно. «Мы не хотели воевать, враги использовали нашу готовность прийти на помощь нашим братьям, знали, что мы своих не бросаем, а потом окружили со всех сторон». Падовер завершает свою книгу, написанную по слишком горячим следам, выдержкой из письма жене, отправленного им из Германии. В нем автор пишет об облегчении, которое испытывали, несмотря на страшное поражение, почти все его собеседники, как об источнике надежды на будущее. Кто-то спросит, о чувстве ли облегчения нужно было думать и говорить после двенадцатилетнего морока – военной истерии и последовавшей войны с миллионами жертв? Когда не наказаны еще военные преступники, не отмщены их жертвы? А офицер психологического фронта говорит о каком-то «облегчении» у бесчисленных попутчиков режима. Но пропагандисты «единой Германии» стращали население своей страны ужасами американской оккупации, внушали простую и ложную мысль, что своя власть лучше только потому, что она – своя, знакомая, родная. Когда же выяснилось, что союзники не намерены мстить, а, скорее, лечить коллективный психический недуг, тут и пришло время «облегчения». А внешним выражением этого облегчения была как раз оккупация.  Да, чуть не забыл: когда Падовер писал свою книгу, Гитлер, национальный лидер Германии, был еще жив.",Facebook,https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=pfbid024kkkPgLsSGFnbQ4ATj147nfR1nm7sDKR5EVRzfrGJsV5CHkXs4qbq6MKicmUAcAzl&id=1196293572,2023-02-13 08:25:34 -0500