Русская жизнь-цитаты-21-31.08.2021

Facebook,"Наблюдая происходящее в последнее время, я все чаще ловлю себя на чувстве, описываемом как «ненавижу» и «очень хочется вмазать этим сволочам». В то же самое время я сейчас занимаюсь темой прощения/примирения, и мне интересно в этой связи отрефлексировать эту свою эмоцию. Тем более что, оказывается, это тесно связано. В английском языке есть слово, имеющее огромную традицию интерпретации в англо-американской моральной философии. Примечательно, что у него нет русского аналога и даже устоявшегося перевода. Это слово resentment. Его словарные переводы – «возмущение», «негодование», «обида» не очень справляются с задачей. Оно означает внутреннюю реакцию на несправедливость или оскорбление – все же русское «обида» это явно другое, а «возмущение» и «негодование» – понятия и переживания более широкие; кажется, точнее всего переводить resentment как «моральное возмущение».    Важная традиция, в которой разрабатывается анализ этого понятия – концепция прощения Джозефа Батлера (1692-1752), британского философа и проповедника, по которому главный механизм прощения как внутреннего этического действия – это преодоление морального возмущения и отказ от него. По Батлеру, моральное возмущение служит «оружием против оскорбления, несправедливости и жестокости, которое влагает в наши руки природа». Тут очень примечательна характерная вообще для британской мысли тенденция не отсекать аскетически те или иные порывы как неправильные или порочные, а стараться понять их в в их изначальной и неиспорченной злоупотреблениями естественной добродетели – ведь для чего-то же Бог вложил их в сердце человека. Адам Смит, тот самый, которого читал Онегин, был вообще-то изначально не экономистом, а этическим философом, и написал «Теорию нравственных чувств» (The Theory of Moral Sentiments, 1759). И он там пишет вот что: «Ничто не возбуждает в нас такого неприятного чувства, как ничем не сдерживаемые, оскорбительные, грубые выражения гне¬ва (anger). Но мы восхищаемся гордым, мужественным проявлением неприязненного чувства (resentment) в человеке, который не теряет самооб¬ладания, несмотря ни на какое жестокое оскорбление; который, напротив, ограничивает свою ярость (rage) такими проявлениями, ко¬торые оправдываются негодованием (indignation), испытываемым посторонним беспристрастным зрителем; который не обнаруживает ни словом, ни поступком ничего более, кроме того, что признается самой справедливостью; который, наконец, даже в затаенной мысли не имеет против обидчика ничего, что не было бы оправ¬дано непричастным к его оскорблению человеком» (перевод П. Бибикова). Это понимание resentment’а развивают современные англо-американские моральные философы. Вот Джеффри Мерфи, американец: «возмущение есть свидетельство эмоций, что нам есть дело до себя самих и своих прав». И он же в другой работе: если мы не испытываем возмущения, когда наши права нарушены, это «означает – на эмоциональном уровне – что мы либо не считаем, что у нас есть права, либо не воспринимаем эти права всерьез». По мнению некоторых моральных мыслителей, моральное возмущение играет важную социально-этическую роль, не просто давая выход гневу и желанию мщения, но служит «демонстрацией нашей приверженности определенным моральным стандартам, регулирующим общественную жизнь» (Ричард Уоллас).  Как пишет Маргарет Уолкер, носитель этого чувства вовсе не обязательно зациклен на себе и нанесенном именно ему оскорблении. Моральное возмущение – это обвиняющий гнев, служащий реакцией на то что воспринимается как угроза нарушения принятых норм. Тот, кто испытывает такое возмущение, не просто демонстрирует внутренне смущение, но ждет ответа/реакции: «Цель морального возмущения, в идеале, привести в действие защитные реакции в отдельных людях или сообществе, которые способны гарантировать, что жертва несправедливости находится в зоне ответственности защитных механизмов этого сообщества, или что испытывающий это возмущение вправе рассчитывать на применение разделяемых сообществом правил. Нарушитель же может восстановить доверие пострадавшей стороны и всего сообщества, дав понять, что «сигнал получен»: он может ответить, приняв обвинение, предоставив свидетельства сожаления о совершенном или испытываемого стыда, может принести извинения или предоставить компенсацию». Понятие resentment стоит рядом и сложным образом соотносится с понятием ressentiment, которое благодаря Ницше («Генеалогия морали») приобрело отчетливо негативную коннотацию. Грубо говоря, ressentiment – это моральное возмущение рабов, у которых нет возможности обеспечить должную реакцию на оскорбление, и которым остается только уязвляться в бессильной злобе и тщетной жажде отмщения, так что они научаются находить в этом извращенное удовольствие. Этот смысл закоснения в обиде у слова в итоге остался до сего дня. Интересным возражением на такое понимание ресентимента стала книга Жана Амери «По ту сторону преступления и наказания» – но все это уже слишком специальный (важный) разговор, здесь нет для него места. То есть, если резюмировать: испытывать ненависть и желание вмазать сволочам в ответ на подлость и несправедливость и беззаконие – это свидетельство нравственного здоровья на личном уровне и наличия норм и правил на уровне социальном. Если не хочется вмазать, вот тогда с тобой и твоим сообществом, вероятно, что-то не в порядке. А вот дальше с этой эмоцией уже надо работать, преобразовывая ее, с одной стороны – в легальные способы осуждения и наказания несправедливости и его виновника, с другой – преодолевая в себе по отношению к этому самому виновнику, чтобы была возможность дальнейшего добродетельного и не отравляемого ресентиментом существования.  И дальше важная штука про прощение. Сценарий, предполагающий сокрушение (тоже кстати по-русски нет аналога слову contrition) со стороны виновника и прощение со стороны жертвы, может быть очень перспективным сценарием развития ситуации по целому ряду причин. Но. Тут вот важно: примирение через прощение сложный путь, но он работает только если он сложный. Прощение открывает все преимущества этого пути, если обиженный действительно ощущает моральное возмущение и ему таким образом есть что преодолевать. В противном случае это обычная профанация, а проблема с профанациями в том, что они взрывают изнутри тонкие и сложные механизмы, делая их непригодными к работе. Льюис это описывал в связи с евангельской заповедью «возненавидеть» отца и мать ради Христа: это работает, только если человек очень сильно любит отца и мать, и тогда предпочтение им Христа свидетельствует о духовной силе, преобладающей над сильным естественным чувством. Если же человек рад поссориться с родителями, тогда за возвышение над естественным он выдает падение до противоестественного.  То есть, еще раз: прощение и примирение, заключающееся в преодолении желания вмазать в ответ на безобразие, – это способ возвыситься над естественной моралью мести и компенсации. Но отсутствие возмущения и желания вмазать в ответ на безобразие – означает, что субъект не выше, а ниже естественной морали. Это все будет в книжке, если книжка получится. Там обязательно будет отдельная глава про ""ненавижу"". Пока трудно идет, нужны лучи поддержки.   6868 8 comments 8 shares Like Comment Share",Facebook,https://www.facebook.com/nikolay.epplee/posts/4696444730367096,2021-08-23 04:49:50 -0400