Facebook,"Теперь театры. Кто следующий? Успела посмотреть премьеру ""Войны и мира"" Туминаса в Вахтангова, еще осенью, когда ничего вроде не предвещало. Спектакль идет пять часов. И совсем не устаешь. Потому что Туминас передал главное что есть в этом великом романе: взыскующие истины Пьер и Андрей, высоту, извините, их помыслов. В зале же сидели иные випы, чье понимание романа и спектакля будет проверено всего через несколько месяцев (в части взыскания истины, например): ибо это была не просто ""хорошая постановка"", меня уже тогда ранил этот диссонанс между величием зрелища и моим подозрением что поняли его чисто формально, как хорошо сделанную вещь. Ну так проверка последовала, как вы знаете. На словах Пьера, что можно отдать все - честь, богатство и пр. ради истины, я заплакала. Заплакала и рядом сидящая со мной девушка-литовка. Теперь мы с этой девушкой плачем по обе стороны баррикад. А честность Толстого поставлена под сомнение, ибо все его упования полетели к едрене фене. И полугода не прошло - какой ужас. На сцене была Россия, которая как выяснилось, навсегда канула в Лету, ни малейших иллюзий. Я тогда написала рецензию, сейчас поставлю отрывок из нее не для ""пиара"" себя любимой, а для того чтобы дать вам понять, в каком неведении я была, хотя (сейчас перечитала) все же беспокоилась. ""Трюизм о «России, которую мы потеряли», отныне существующей лишь в воспоминаниях, в дымке декораций Яцовскиса, как эхо утерянной чести, единения, мiра (настоящее название романа «Война и мiр», ибо слово «мир» есть лишь антоним «войне», зато «мiр» означает Вселенную). И еще: война – противостояние, мiр – человеческое братство, единение. Поэтому в сцене «боя» с французами на сцене у Туминаса …один человек, солдат, сражающийся со своей собственной тенью: то бишь с другим человеком, быть может, обреченным быть заколотым русским штыком. Как и русский – французским, взаимно, кто кого. В то время как Толстой мечтает о том, чтобы миллионы обнялись, чтобы в мире не было вражды и войн, смерти, грязи, низости, смертной казни, унижения человеческого достоинства, бедности и так далее. Актуально – и, к сожалению, всё актуальнее и актуальнее. Будучи сам идеалистом уже в свои двадцать (много ли вы видели двадцатилетних аристократов, думающих в эту сторону), он, занявшись образованием крестьян и в 1849-м открыв школу для детей простых работников, чтобы загладить чувство вины за свое привилегированное положение – наделяет своими помыслами Пьера. Вот эту - «королевскую» - мысль и произносит Денис Самойлов-Пьер, что, мол, богатство, власть, родовитость и блеск имеют цену лишь потому, что их можно…отринуть. Произносит так, что слезы наворачиваются: хотя этот толстовский парадокс, многим непонятный – и не потому, что это мыслительное завихрение гегелевской сложности, а потому, что недосягаем этически. Эта мысль – отринуть ради спасения человечества внешнее и наносное, как раз звучит на протяжении всего спектакля, то прямо, то косвенно. Всем, так сказать, строем режиссерской мысли. В своем роде тоже – королевской"".",Facebook,https://www.facebook.com/ivanka.lucezar/posts/pfbid02Pr8HSpiJ7wDgcdcMRrcbm2GemtxNjSUzQmqwTnUTjmngBWWUEA9cKvaBd89CSoVxl,2022-06-30 02:18:11 -0400
Facebook,"Вспомнилось. «С лязгом, скрипом, визгом опускается над Русской Историей железный занавес. - Представление окончилось. Публика встала. - Пора одевать шубы и возвращаться домой. Оглянулись. Но ни шуб, ни домов не оказалось». Василий Розанов, Апокалипсис нашего времени, 1918. 730Вера Калинина and 729 others 10 comments 59 shares Like Share",Facebook,https://www.facebook.com/xenialarina/posts/pfbid0kCgu2tJBE3xKMKsmVnJpGnKq9LM2DHKKuCpHGE4VwxvhHE2JKAAgMe71SWurtRwbl,2022-06-30 02:19:08 -0400