Русская жизнь-цитаты 20-30.11.2024

В Украине – а я сейчас говорю из Киева – очень скептическое отношение к демократизации России. Причина понятна: если на демократических выборах в России партия империи и войны будет конкурировать с партией мира, можем ли мы быть уверены, что партия мира выиграет? Мы видим, что характер этой войны будет определять будущую международную поддержку для Украины, пусть сейчас она идет непоследовательно. Несколько особенностей этой войны повышает вероятность того, что поддержка Украины сохранится: 1) До 2014 года Украина была миролюбивой страной, она не была вовлечена в войны, она не собиралась расширять территорию. 2) Россия открыто аннексировала оккупированные территории, 3) есть много признаков геноцида, особенно в актах депортации украинских детей. 4) Россия использовала свое место в Совбезе ООН для легитимации войны и 5) подорвала логику нераспространения ядерного оружия, многократно угрожая ядерным ударом. Комбинация этих 5 факторов делает войну особенно сильно подрывающей основы мировой системы безопасности и дает надежду, что поддержка Украины сохранится. Есть шанс на достижение постоянного мира – слишком уж особенной, уникальной является эта война. Она нарушает все основы мирового порядка, и интересы всех мировых акторов заключаются в том, чтобы помочь восстановить справедливость. Я надеюсь, что страны глобального Юга тоже осознают, что нарушение международного порядка работает и против их интересов. Если не восстановить территориальную целостность, обязательно найдутся и другие страны, которые захотят быть такими же "умными", как Россия, и страны, которые не захотят быть такими же "наивными", как Украина, и будут приобретать оружие массового поражения. Почему мировое право откровенно защищает агрессора в этой войне? Что неправильно в мировом праве и системе его инфорсмента? Проблема в череде неудачных событий: после распада СССР Россия без процесса вступления в ООН получило место СССР в ООН и Совбезе. По Беловежскому соглашению это не должно было быть так – наследником СССР должен был стать СНГ, но место получила Россия. В отличие от России, Сербия, наследница Югославии прошла полноценный процесс вступления в ООН. Все это передавало российской элите идею, что Россия – это что-то особенное, она «важнее» ее соседей, за процедурами и правилами можно не следить. Без правил Россия вступила в ООН и G8, и с тех пор она продолжает действовать без правил. Парадокс и в том, что у нарушителя мирового порядка самый большой арсенал ядерных боеголовок. В 1990-х все не проявили внимания к возможности имперского реванша в России.

  Андреас Умланд аналитик Stockholm Centre for... - Борис Грозовский | Facebook

November 29, 2024 03:34

Сергей Лагодинский, депутат Европарламента на... - Борис Грозовский | Facebook

Сергей Лагодинский, депутат Европарламента на конференции «Страна и мир: российские реалии» Будет ли у прекрасной России будущего не только воля к свободе, но и готовность уважать свободу и волю соседей? Нужно будет преодолеть не только тоталитаризм, но и имперскость. Это определит, возможен ли мир с Россией будущего, которая была бы прекрасной не только для себя, но и для окружающих ее стран. Приведет ли либерализация России «автоматически» к ее деимпериализации? Это было бы для нас проще. Российская оппозиция полагает, что борясь против Путина и за демократию, она автоматически борется и против имперскости. Но у других людей уверенности в этом нет. Мне кажется, что это ключевой вопрос: приведет ли демократизация и либерализация России к деимпериализации? В Европе в это мало кто верит. Доверия к российской оппозиции не очень много – и в Украине, и в балтийских странах. Недоверие очень велико. Есть ли корреляция между антипутинской и антиимперской повесткой? Готова ли Европа к холодной или, тем более, горячей войне с Россией? Очевидно, нет. В Западной Европе есть ресурсы, но нет понимания, что Европа может серьезно вступить в военную конфронтацию. В Восточной Европе есть это понимание, но нет ресурсов. Понимание, что даже деэскалация не приведет к устойчивому миру. Главный барьер – именно эта психологическая готовность, готовность приоритезировать эту проблему, сделать ментальный переход и быть готовыми к войне. Это ставит под вопрос и ст.5 договора НАТО. Поэтому непонятно, какой будет реакция на гибридные атаки где-нибудь в районе Нарвы, или продолжающиеся падения самолетов, летящих из Германии в Литву. Если западная часть ЕС не будет мобилизована, ст.5 не удастся активировать: «Ну, упало что-то, но это же не война». Демократии, увы, вполне могут воевать друг с другом – это доказала уже I Мировая война. Но в нынешних демократиях я не вижу агрессивной имперскости, которая вела бы к войне. Наверное, надо заниматься деимпериализацией российской культуры, но общаясь с россияне, я не вижу, чтобы имперскость была частью их политической идеологии.