Русская жизнь-цитаты-16-31 августа-2020

Сегодня - 20 лет со

дня свадьбы Алексея и Юлии. Среди множества совместных фотгографий мне почему-то запомнилась эта, месячной давности. Чета Навальных на подземной парковке ждет окончания обыска в машине Юлии по уголовному делу против Алексея (кажется, 9-му по счету ) об оскорблении ветерана войны. Такая квинтесенция мучительного абсурда, которым власть изводила эту красивую пару, но так и не см...огла извести. И тогда в дело пошли старые злодейские способы. Кащей сбросил ботоксную маску и больше не прячется. В ЖЖ Навального был девиз: 'Финальная битва между добром и нейтралитетом'. Так вот, мы стремительно приближаемся к развязке, и выбор скоро придется делать каждому. А 25-летие своей свадьбы Алексей и Юлия обязательно справят в прекрасной России будущего - здоровые и счастливые

— То есть самолет намеренно загнали в лес ложными огнями? А потом еще и взорвали? Зачем такие сложности?

Установленная, причем незадолго до прилета польских правительственных самолетов, навигационная система была предумышленно настроена так, что привела самолет в лес.Для визуальной дезориентации экипажа на земле были установлены ложные световые ориентиры, а штатная светосигнальная система была выведена из строя.Стремительное — и не предусмотренное прогнозом — ухудшение видимости вызвало большое удивление метеослужбы и руководителей полета на аэродроме.—Я не знаю, было ли совершено преступление. Такие вопросы выясняет следствие и решает суд. Но если на минуту предположить, что высшее руководство независимого государства было уничтожено, причем на территории другой страны, то замысел такого преступления и не мог быть простым. Цена вопроса всем понятна: и без тщательно, до последней мелочи продуманной операции прикрытия такое преступление не могло быть ни замышлено, ни совершено.

Как бесшумно ковид забирает людей

-- без связи, без новостей, просто близкие исчезают в небытии. И точно так же людей забирает Крым: я потерял на нем трех близких мне друзей. Это тоже стало откровением этого лакмусового лета: нормализация Крыма в среде единомышленников -- людей, так скажем, оппозиционных взглядов. В условиях закрытых границ это оказалось еще одно популярное туристическое направление. Не хочу показаться ханжой, я прекрасно понимаю, что большинству соотечественников это вообще по барабану, что в 2014м, что сегодня, какая разница, чей Крым. Например, многие друзья-велосипедисты туда ездили этим летом или еще поедут -- что же, это их право, мы с ними в пикетах за Сенцова не стояли. Но я говорю именно о тех, с кем пережили тот нелегкий первый год, кто ходил на митинги, ставил жовто-блакитный флаг на аватар, репостил сводки о здоровье Сенцова, для кого Крым стал точкой невозврата... Но вот прошло пять лет, вот чуть прикрыли границы -- и оказалось, что Крым достойная альтернатива Италии, и вообще волшебное место, и море, и скалы, и горы, и реликтовые сосны, и воспоминания детства, и тени Чехова с Мандельштамом. И я думаю, что такая нормализация потихоньку произойдет со всем: с вечным Путиным, с невозможностью выйти на митинг и даже в пикет, со страхом сказать лишнее слово в сети и даже поставить лайк, с исчезновением оппонентов власти... потому что и так всем все понятно, и в целом достаточно удобно, и вообще жизнь продолжается, и перемен не предвидится, так что к чему эти морализаторские позы и жесты. Крым-2020 это парадигма смирения и принятия: 'жизнь продолжается', 'все действительное разумно'. И только я чувствую себя неуместным со своим моральным бойкотом: не ездить туда, не покупать их продукцию, расставаться с теми, кто был рядом в 2014м, но затем забил и поехал: жизнь оказалась сложнее и сильнее. А для меня с 2014го не изменилось ничего -- я так же остро переживаю трагедию крымских татар, дело Сенцова, столкновение в Керченском проливе и пленных моряков -- да, что-то уже разрулилось, что-то даже забылось, но раны на сердце остались, осталась травма и жгучее чувство стыда и собственной вины, которую я искупаю таким несуразным, неудобным, а для кого-то и просто смешным моральным суждением -- словно тяжелая гиря, которую тащишь за собой на цепи и избавиться от которой невозможно, не перестав быть собой.

Алармизм вокруг перспективы военного вмешательства