Читаем Русская жизнь-цитаты 14 ноября - 7 декабря 2023 полностью

"Ядерный взрыв возле дворянской усадьбы. Николай Александров — о том, как литература сражается с войной в новом романе Владимира Сорокина «Наследие» — Новая газета Европа","В «Метели» читатель найдет XIX век с его мифом о тройке и ямщике, зиме, снежной пурге, дороге и бездорожье от Пушкина до Толстого. «Наследие» открывается частью «Транссибирский экспресс № 4». Это уже русская литература от второй половины XIX века к XX столетию, к Первой мировой войне, революции. Поезд и разговоры в нем — «Идиот» (его начало) Достоевского, «Анна Каренина», «Воскресение», «Крейцерова соната» Толстого, Блок, Алексей Толстой, Пастернак…  У второй части под названием «Партизанский отряд «УЁ»», объясняющей, почему экспресс еще и бронепоезд, другая стилистика. Это уже литература 20-х с ее революционным пафосом, включая хрестоматийный «Разгром» Фадеева.   Но у Сорокина узнаваемая с первых слов, привычная поэтика русской классики накладывается на действительность, которая полностью этому способу изображения противоречит.  В самом языке «Наследия» фантастические и страшные подчас реалии и приметы представленного мира («синие» и «парные» — замороженные расчлененные человеческие тела и тела только что убитых) даны как языковая экзотика классической литературы — народные слова и словечки, лесковщина, пословицы, приметы реалистического стиля. Но, попадая в сорокинский роман, они мутируют, искажаются.  Текст заставляет вспоминать классический, с четкими нравственными ориентирами мир.  Создаваемая Сорокиным реальность этот мир опровергает. Это антимир. Он бесчеловечен. Остатки человеческого — в литературе, в способах описания.   И в конце концов литература торжествует.  ЛИТЕРАТУРА «Пространство грозы неотвратимо наползало на Телепнёво со стороны Рябого леса. Дождь, о котором уже месяц говорили в поместье и судачили в деревне, долгожданный, столь необходимый людям, животным и природе июньский дождь, выслал своим предвестником сильный ветер, поднявший пыль с дорог, заколыхавший бордовые мальвы в деревенских палисадниках, спутавший русые волосы деревенских ребятишек и закачавший могучиe кроны дубов приусадебной аллеи. И сразу же за порывами ветра послышался дальний раскат грома — совсем дальний, несильный, словно усталый выдох великана Святогора, спустившегося со своих великих гор в долину к людям и улёгшегося на поля отдохнуть».  Уже первые фразы последней части — Milklit — возвращают нас в XIX век. Война осталась позади, как страшное воспоминание. Показательно, что именно здесь неоднократно упоминаются «Благоволительницы» Литтелла, и тем более показательно, что этот роман, который читает и по поводу которого недоумевает одна из героинь, падает у нее из рук и так и остается лежать неподобранным.   В последней части еще одна пара близнецов (сестры-красавицы, одна замужем, другая пока нет) встречают читателя в томительно знакомой обстановке дворянской усадьбы. Лето, лес, надвигающаяся гроза, пруды, сад, просторный дом, терраса, готовящийся к приезду гостей ужин, разговоры, узнаваемые характеры — перечислять эти беллетристические клоны можно долго. Здесь смешались Толстой, Гончаров, Чехов (уж совсем откровенно, одна фамилия Киршгартен (немецкий перевод названия «Вишневый сад». — Прим. ред.) чего стоит).   Здесь царит литература. Это ее измерение, ее пространство. Она здесь главный герой. О ней с перечислениями имен и произведений самых разных авторов, с примерами и цитатами ведется беседа.  Она предстает в невиданном облике «литературного молока», как бы выходя за рамки только текста.   Это новый вид творчества («пластование», «пахтание») и новый способ восприятия, когда текст можно вкусить, попробовать, почувствовать его фактуру, посмаковать, когда произведение подобно кулинарному блюду (кулинария у Сорокина вообще играет существенную роль, и «Наследие» не исключение). Это живой материал, более того — оживляющий, возвращающий давно ушедшее, воскрешающий умершее, потерянное, погибшее. Это литературная реальность с невероятными возможностями перемещения из одной вселенной в другую. И это надежда на спасение.","Ядерный взрыв возле дворянской усадьбы. Николай Александров — о том, как литература сражается с войной в новом романе Владимира Сорокина «Наследие» — Новая газета Европа",https://novayagazeta.eu/articles/2023/11/24/iadernyi-vzryv-vozle-dvorianskoi-usadby,2023-11-27 06:48:46 -0500

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература