Читаем Русская жизнь-цитаты 14-21.11.2021 полностью

Опасный ровесник | Colta.ru,"Покаяние и перемены — такими очень недолго были отношения прошлого и будущего, как будто мелькнуло и погасло. Но именно в этот краткий период и возникло современное российское государство. Это было его смысловой основой, которую в том числе транслировала власть: мы говорим о преступлениях советского времени и, отталкиваясь от них, строим новую страну. Кратким консенсусом времен поздней Перестройки была устремленность в будущее — это было (при очевидных различиях) похоже на немецкое послевоенное «Никогда больше!»  «Мемориал» (не он один, разумеется, просто вокруг него велась самая системная и централизующая работа) был свидетелем этой новой реальности и того прошлого, которое вышло на свет и которое могло быть осознано, оплакано, прощено — и могло стать опорой для будущего. Но новая власть предпочла иллюзии о вечном повторении. В последние десятилетия вместе со сменой главного настроения с «никогда больше!» на «можем повторить!» начала происходить и подмена прошлого.  Сложная, противоречивая история заменяется пластичным стройным мифом об искупительных победах и преемничестве всего всему, о бесконечном перерождении государства, о перетекании его из одной формы в другую (о чем я уже писала). При этом в масштабах страны применяется психологическое давление, газлайтинг: вы всё выдумываете, преувеличиваете. Память о национальной трагедии, коллективная травма вытесняется в подсознательное, в зону непроговоренного, превращается в зловещие тени умолчания. Раскулачивание, депортации, голод, расстрелы, Колыма — память о предках в половине российских семей — обесцениваются. Сложность заменяется линейностью, боль вытесняется триумфализмом.  Последовательный ряд — трансформация мемориального музея «Пермь-36» в нечто ему противоположное государственного образца, «дело Юрия Дмитриева» и вторжение РВИО в Сандармох, гонения на «Мемориал». Историкам из многих региональных университетов под страхом увольнения запрещено комментировать журналистам события 1920-х — 30-х годов, к приезжающим съемочным группам проявляют внимание местные отделения спецслужб.  Здесь еще характерна череда 80-летних юбилеев региональных УФСИН с общим посланием «да, мы считаем себя преемниками управлений ГУЛАГа, ведем от них свой отсчет и гордимся этим!» (вот, например, парадоксальный документ эпохи: управляющий делами Московской патриархии поздравляет Мордовлаг с таким юбилеем. Нормализация ГУЛАГа происходит через создание мифа о непрерывной истории в системе исполнения наказаний.  «Мемориал» как свидетель действительного в царстве этого мифа, имеющий наглость к тому же проявлять субъектность и действовать активно, из опоры превращается не просто в помеху, но и в угрозу.  Недавно один друг спросил меня: «А чего они полезли в правозащиту? В политическую современность? Не за архивную работу и не за научные исследования же их преследуют? А ведь это их главное дело». Но, во-первых, как мы видим, современные силовые ведомства добровольно мыслят себя такими же преемниками ЧК-НКВД-МГБ-далее везде, как ФСИН наследует ГУЛАГу. И именно исторические исследования сталинского террора с ужасной очевидностью разоблачают всю цепочку преступлений, которые органы берут на себя, и это, разумеется, вызывает оскорбленную «ответочку» (тут достаточно вспомнить того же Дмитриева, но есть множество менее громких и более рутинных примеров).  Во-вторых, из этой «архивной работы» правозащита следует неизбежно: покаяние («перемена ума» в изначальном христианском смысле слова) неотвратимо влечет за собой перемены, а это та самая разомкнутость в будущее. Правозащита «Мемориала» — применение принципа practice what you preach, где «никогда больше!» из слов превращается в конкретные дела, а они деконструируют миф о «вечном повторении».  Герметизация работы с памятью в рамках исключительно прошлого, без выхода в настоящее, наоборот, работает на усиление мифологии, что хорошо видно на примере еще одной опорной для российского государства институции — Русской Православной Церкви. Канонизировав в 2000 году скопом тысячи новомучеников, жертв советского террора, она де факто создала о них такой же вывернутый в прошлое миф. Исследователь исторической памяти Николай Эппле в своей книге назвал его «моделью примирения Тихона Шевкунова», символом которой стал триумфальный храм Новомучеников, построенный митрополитом Тихоном на Лубянке, а концептуальным выражением — выставки «Россия. Моя история». Эппле описывает эту концепцию как «настойчивый нейтралитет», следствием которого «оказывается, во-первых, нормализация советского террора, а во-вторых — сквозящая в экспозиции концепция уравновешивания испытаний успехами». В этой модели история РПЦ, несмотря на пережитые гонения и почти полное физическое уничтожение духовенства как класса в 1930-е годы (к 1943-му на свободе остались всего 4 епископа), представляется такой же непрерывной, непротиворечивой и неотделимой от истории вечного государства, как история ФСИН и ФСБ. Даже официальный тропарь новомученикам (молитва, раскрывающая смысл почитания святого или духовное содержание праздника) начинается словами «Днесь радостно ликует Церковь русская…». При этом церковные историки отмечают, что реального широкого почитания новомучеников как святых за двадцать лет так и не возникло: верующие не чувствуют связи этой истории со своей нынешней жизнью (подробнее об этом, например, здесь), жития слишком «каноничны», это скорее сказки о подвигах обобщенных героев былых времен, чем подлинные рассказы о человеческих трагедиях.  Самим своим существованием «Мемориал» напоминает современному российскому государству об их общем происхождении, он мешает ему полностью усыновиться Дзержинскому, через него «увнучериться» Александру Невскому (придуманному Эйзенштейном), он мешает окончательно символически прервать связь с неудобной, болезненной исторической реальностью. Но даже если «Мемориала» не будет, память останется. И об этом Иване всегда будут знать, что он не помнит родства.",Опасный ровесник | Colta.ru,https://www.colta.ru/articles/society/28873-kseniya-luchenko-memorial-likvidatsiya-pochemu?fbclid=IwAR1nNIQ4jpbHdEHOkBtu2jAgFT9imFDToPrmwcU31Un3ePAUGbSM7vyyuUU,2021-11-18 07:06:34 -0500

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература