Русская жизнь-цитаты 14-21.08.2024

Снижение всемирной озабоченности российским вторжением в Украину объясняется чем угодно, но только не тем, что эта война затихает. Наоборот, сейчас она становится все более кровавой, особенно для России. Гибель двухсот тысяч В поименном списке российских погибших, который составляют «Медиазона» и Би-Би-Си с группой волонтеров, к концу 2022-го было 16 тыс. фамилий. К концу 2023-го там прибавились еще 25 тыс. А за первые 7 месяцев 2024-го — еще 21 тыс. Из 62 тыс погибших россиян, которые к началу августа числились в этом списке, треть приходилась на нынешний, и далеко не полный год. «Медиазона» сообщает вдобавок, что «на самом деле рост потерь за последние месяцы гораздо более значительный, чем мы успеваем это фиксировать». Не говоря о том, что о многих погибших сведения в открытых источниках вообще отсутствуют, и расчеты, сделанные по избыточной мужской смертности и реестрам наследственных дел, дают гораздо большие цифры — около 120 тыс. У Украины потери тоже огромны. В поименном списке проекта UALosses сейчас 52 тыс. фамилий павших военных, и он не обязательно полон. Вместе с десятками тысяч убитых гражданских украинцев общее число погибших в ходе агрессии, организованной российским режимом, уже превышает, видимо, 200 тыс. с обеих сторон. Война выглядит зашедшей в тупик. Российская армия с растущими жертвами захватила за январь — июль этого года 1175 кв. км украинской территории (оценка ISW, Института изучения войны). ВСУ сейчас заняли сопоставимую территорию в Курской области. При всей политической и психологической эффективности этой акции, принципиальных перемен в соотношение сил она тоже не внесла. Оставляя в стороне политическую прочность режимов в обеих странах, а также и военное искусство солдат и генералов, сравним ресурсы, которыми располагают Украина и Россия. Достоверных сведений на этот счет недостаточно, и все оценки будут очень приблизительны. Дефицит людей В Украине под ружьем около 1 млн человек. Непосредственно на фронте или поблизости от него, видимо, примерно половина из них. В России силовиков вдвое больше, но на фронте и рядом с ним, на оккупированных украинских территориях, тоже около полумиллиона бойцов или чуть больше. Путин упоминал то о шестистах, то о семистах тысячах, но мог и приврать. Численность противостоящих сил сейчас, видимо, сопоставима. Сопоставимы в первом приближении и получаемые ими выплаты. В украинский бюджет на 2024 год заложены на эти цели 751 млрд грн. Это близко к $20 млрд. Если численность ВСУ вырастет, и понадобятся добавочные деньги, сомнений в способности украинской казны заплатить своим военным нет. Финансовая помощь, которую западные страны посылают в Украину, в два с лишним раза больше. Но справляется и российская казна, несмотря на постоянный рост «тарифов». Анализируя величины выплат, произведенных в первой половине 2024-го военнослужащим РФ, а также вознаграждения семьям убитых, можем оценить ожидаемые расходы за весь нынешний год по меньшей мере в 3 трлн руб ($33 млрд). Трудно сказать, у какой из воюющих сторон больший дефицит людей. На первый взгляд, у России, с ее номинально двухмиллионными силами, проблем быть не должно. Но они очевидны. Когда украинцы вторглись в Курскую область, выяснилось, что ее некому оборонять. Боеспособность «обычных» российских военных оказалась низкой. Пришлось выбирать, снимать ли ветеранов с фронта — или примириться с потерей куска общепризнанно российской территории. Пока остановились на втором. Но ясно, что это временный вариант. Нужны пополнения. За время этой войны в российские войска пришли 300 тыс. мобилизованных (2022) и предположительно 700 тыс наемников всех категорий (2023-2024). Только за прошедшие месяцы нынешнего года число подписавших контракт достигло уже 200 тыс. (официальные данные). Но сейчас выяснилось, что этого мало для замещения убитых и выбывших, для наращивания сил ради решительных наступлений, а теперь еще и для прикрытия приграничных областей. Российское начальство с обычной своей расточительностью расходует человеческий материал. Ежемесячных тридцати тысяч наемников (официальные данные) хватает лишь для занятия мест, освобожденных убитыми и ранеными. Сомнения в покорности Очевидную нехватку людей испытывают и ВСУ, хотя, в отличие от первых полутора лет войны, говорить, что потери сторон сопоставимы, уже не приходится. Украинцев гибнет меньше. Но их и вообще заметно меньше. Этой весной там был принят закон о мобилизации, который предположительно поможет властям увеличить набор. Они надеются наскрести 500 тыс. новобранцев. Украинских мужчин в возрасте от 25 до 60 лет имеется примерно 10 млн. Из них 5 млн считаются в принципе пригодными для призыва. Российских мужчин в том же возрасте почти вчетверо больше — 37 млн. Сергей Шойгу, еще в бытность военным министром, уверял, что 25 млн из них могут быть призваны, поскольку состоят в запасе и имеют военно-учетные специальности. И хотя эта цифра преувеличена, но ясно, что российский мобилизационный ресурс принципиально больше украинского, и призыв миллиона солдат ударил бы по россиянам далеко не так сильно, как призыв полумиллиона – по украинцам. Российскому режиму мешает не дефицит подданных, а сомнения в их покорности. Осенью позапрошлого года призыв прошел плохо. Оказалось, что средний россиянин готов поддакивать начальству почти во всем, но отправка на фронт вгоняет его в панику. Поэтому переключились на добровольный наем людей с жилкой искателей приключений и денег. Но еще больше увеличить приток контрактников, видимо, уже невозможно. Российские власти понимают это, и слухи о новой волне мобилизации резервистов имеют под собой почву. И если режим не провалится с ней, то попробует по-крупному наступать. А если Путину не хватит храбрости поиграть в мобилизацию со своим народом, то ему предстоит признать, что предел завоеваний достигнут. Полгода без оружия Но может ли баланс по-настоящему измениться с украинской стороны? Может. Но только если Украину будут вооружать не так, как в последний год. В первом приближении техническая мощь российских войск измеряется расходами на гособоронзаказ. В прошлом году они оценивались в $36 млрд. В нынешнем, с учетом резкого роста военных трат, гособоронзаказ будет никак не меньше $50 млрд, а скорее – больше. А украинские внутренние заказы на вооружения составят в этом году всего $6 млрд. Украинский министр стратегических отраслей Александр Камышин утверждает, правда, что местные производственные возможности втрое больше. То, что они не задействованы, — одна из крупных украинских неудач. Но в среднесрочной перспективе баланс вооружений будет завязан на поставки с Запада. По оценкам Кильского института мировой экономики, суммарные военные поставки союзников Украины достигли (в пересчете на доллары) $111 млрд. Это примерно равно продукции российского ВПК (в пересчете на доллары по текущему курсу) за то же время. Но буквально вся эта помощь поступила до осени 2023 года. Полгода, с октября 2023-го по март 2024-го, Украина не получала почти ничего. Удивительно скорее то, что это конвертировалось не в крупные поражения, а в локальные неудачи. Западные поставки более или менее возобновились лишь во втором квартале 2024-го, и вторжение в Курскую область — видимо, одно из последствий этого. Российская экономика не может еще раз резко поднять военное производство. Точнее, может, но уже только ценой суровой хозяйственной мобилизации, которая обещает режиму больше риска, чем даже мобилизация резервистов. Поэтому западные поставки на уровне или выше первого года войны определенно обеспечили бы украинский перевес на фронтах. *** Российско-украинская война зашла в тупик еще в начале прошлого года. И с тех пор постоянно растет давление в пользу прекращения огня — формально на обе стороны, а фактически на Украину. Сломать равновесие могут только два фактора — возобновление устойчивых поставок западного оружия в Украину или крупная мобилизация в России. Но предсказывать, какой из них сработает, никто не возьмется. В мировом политическом уравнении сейчас слишком много неизвестных..."