Русская жизнь-цитаты-14-20.01.2021

Навальная сказка: мифологический архетип | Мнения | Газета | Московские новости,"В некотором царстве, в некотором государстве… — фраза, появление которой настраивает нас на сказочный, былинный лад. Побуждает внутреннего читателя вспомнить сказочные персонажи-архетипы и традиционные сюжеты, забравшиеся в глубины подсознания в глубоко дошкольном возрасте.  В реальной жизни сказочные, мифические персонажи и древние сюжеты тоже встречаются. Даже не так: мы «подтягиваем» реальность к сюжетам и нарративам сказки, чтобы ее удобнее было запоминать и объяснять другим. Почти у каждого есть знакомая Золушка, некоторые знают несколько повзрослевших Буратино и все без исключения — своих родных Иванов-дураков. Они своей собственной судьбой воспроизвели трудный путь девочки-прислуги, ставшей в одну ночь принцессой, или наивного, но искреннего дурачка, которому свезло. Жизнь людей состоит, кроме прочего, из рассказов о жизни людей. И нет более прочной, надежной, универсальной и понятной основы, чем сказки. Не то чтоб в них была какая-то особенная мудрость — просто они составляют первую часть образовательного процесса ребенка, вот и все.  Архетипы случаются и в политике. Другое дело, что они там немного другого происхождения. «Простая» жизнь, пересказываемая нами в глубоко частных обстоятельствах, обычно связана с волшебной сказкой. В области политической чаще встречаются архетипы более поздние, мифологические.  Некоторое время назад в небольшом публичном пространстве российской сети появляется Алексей Навальный — точнее, Интернет и медиаобраз navalny. Молодой и достаточно успешный юрист, объявивший «финальную битву между добром и нейтралитетом». Его личный блог в ЖЖ становится не то чтобы очень быстро, но очень последовательно местом разоблачения «зла» (которое Алексей связывает с существующей коррупционной системой власти и управления), зоной борьбы с пороками государства и общества. Ниже я не пытаюсь обсудить содержание деятельности Навального. Меня интересует только причина вирусного характера распространения медиаобраза navalny, постоянного интереса к нему, «шум и ярость» при любом его обсуждении.  Его методы открыты и линейны — он собирает информацию и анализирует ее с целью доказать отсутствие в России изменений со времен кратчайшей максимы Карамзина («Воруют»). Производится «типизация» аудитории — например, введя в оборот словосочетание «партия воров и жуликов», он делает «врагами» или «пособниками врагов» всех, кто не готов к политическому радикализму. От «уколов» общепублицистических он быстро переходит к «ударам» с публикацией документов, выдвижением вполне конкретных обвинений (которые в устах практикующего юриста звучат посерьезнее, чем у журналистов-профанов).  Ничего не напоминает? А если заменить «коррупцию», например, на дракона? Или на Соловья-разбойника? Или, если вам ближе тюркоязычные эпосы, — на дэвов или Аждарху? «Публикация» превратится в волшебное оружие, а сам Навальный?  Ответ достаточно прост и очевиден: в лице медиаобраза navalny (ник автора в ЖЖ, Твиттере) мы сталкиваемся с архетипом эпического героя, злоборца. Как писал выдающийся российский исследователь мифа Елеазар Мелетинский, архетип эпического героя «вгероическом эпосе… окончательно формируется как характер смелый, решительный, гордый, неистовый, строптивый, склонный к переоценке своих сил... Эпические герои продолжают олицетворять прежде всего родоплеменной коллектив; их личные чувства не в силу особой «сознательности» или «дисциплины», а совершенно стихийно и естественно совпадают с общинными эмоциями и интересами. Личная строптивость на фоне социальной гармоничности — важная специфика героико-эпического архетипа». Ничего не напоминает?  Гипотеза, которая в конце концов у меня родилась, имеет составной характер. «Феномен Навального» создан стечением обстоятельств:  1) возникли коммуникационные среды, которые максимально усиливают его сообщения,  2) личность автора сообщений — он обладает качествами, которые позволяют рассчитывать на успех в целевой аудитории,  3) содержание сообщений отражает сразу несколько пунктов общественной повестки дня.  Благодаря этой троичной конструкции критика в отношении Навального постоянно «промахивается». Попытка личностной критики (п. 2) напарывается на аргументы из области повестки дня (п. 3). Обвинения в неправомерном/нечестном использовании аппарата массовых коммуникаций (п. 1) сталкивается с аргументами (п. 2) о том, что Навальный вообще-то частное лицо и никаким ресурсом не обладает. Или с аргументами из области общественного интереса (п. 3).  Наличие троичной конструкции, как мне кажется, и есть явный признак того, что в лице navalny (не как человека, а именно его медиаобраза) мы имеем дело не с современным, а мифологическим архетипом. Только миф, только древнейшие и, соответственно, сильнейшие архетипы и связанные с ними сюжеты порождают у современного человека такие многогранные реакции, пробираются так глубоко в то, что мы привыкли называть «душой», и адресуются абсолютно общему культурному контексту.  Те же признаки коммуникационного многогранника могут порождаться и более поздними архетипами. Но только древнейшие, сказочные или мифологические, архетипы являются почти универсальными. В результате каждый «получатель сообщения» становится его распространителем, «позитивным» или «негативным» адептом. Даже оспаривая «миф», адепт способствует его распространению, частично благодаря особенности устной традиции распространения мифа. Усиленный многократно феноменом социальных сетей, он становится «общественной реакцией Рунета» на Навального. Все эти особенности давно и хорошо обдуманны — и философами (Локк), и психологами (Юнг), и литературоведами (Пропп, Мелетинский).  Герой мифа и его сюжет однозначны. Но мы, современные и испорченные поздней культурой люди, стараемся увидеть небанальное развитие вечной истории борьбы добра и зла. Вся мировая постмодернистская традиция построена вокруг ломки архетипов и их пространства. Именно поэтому даже интеллектуальные критики navalny (которым нравятся его аргументы, но не нравится, например, национализм или «посконность с домотканностью») ищут что-то фальшивое в живом архетипе и надеются, что он где-то «проговорится».  Появление мифических архетипов в хотя бы относительно публичной реальности (navalny в Интернете и социальных сетях) и их коммуникационная эволюция — крайне интересная штука. Архетипы, связанные с ценностями «добра» и «зла», окрашивают своих соратников и противников такими же архетипическими свойствами. Так, думая о navalny, я постоянно наталкивался на образ Зигфрида. Ведь борьба navalny со злом очень напоминает усилия Нибелунга по драконоциду Среднего Рейна. Соответственно, «враги» Навального приобретают ярко выраженные признаки «затаившегося зла» даже для тех, кто никогда не слышал про Зигфрида, Лорелею и Рейн. Ведь архетип эпического героя есть в любой культуре, равно как и архетип воплощенного, но тайного зла.  Отдельного рассмотрения заслуживает механизм работы архетипа в социальных сетях (и вообще в современных средах, где велики силы медиавирусов, «принципа домино» и других усилителей сообщений). Крайне интересно, что будет происходить, если противники Навального будут продолжать «мочить» его миф теми туповатыми способами, которые есть в их ассортименте. Властители системной коммуникации уже утратили способность «отменить» миф. И пытаясь опорочить, наказать героя, выставить его подлецом или «капитаном Очевидность» (архетип Кассандры или, в более поздней традиции, Чацкого) или даже замалчивая (превращая в миф тайный, сакральный), они будут только подогревать и раззадоривать распространение navalny.  Ровно до тех пор, пока согласно любому эпическому сюжету, то есть «пространству архетипа», герою не предоставится «выбор». Помните историю про Илью Муромца и камень придорожный? Вот там и начнется совсем другая, возможно, и не волшебная сказка.",Навальная сказка: мифологический архетип | Мнения | Газета | Московские новости,https://www.mn.ru/newspaper/opinions/70084?fbclid=IwAR2peLKiK7oMfq6uZu40rzikDvgULTn5MN9n6iLNDyCF1xLa12dEvyf1kVE,2021-01-20 01:34:42 -0500