Русская жизнь-цитаты 1-7 сентября 2024

Отповедь Александра Скобова Саша Скобов написал из следственной тюрьмы очень правильное и понятное письмо. Дело в том, что незадолго до «большого обмена» политзаключенных на бандитов и мошенников, мало что понимающие в тюремной жизни люди написали ряду политзэков письма с предложением продавать прошения о помиловании. Как Дмитрий Муратов, Светлана Ганнушкина, Юрий Шевчук и Алексей Уминский взяли на себя смелость учить зэков жизни, я не понимаю. Указывать и даже советовать зэку с воли что ему следует делать, а что не следует, ну совершенно неприлично. Разве что очень близким людям, да и то не стоит. Авторы письма даже не понимают, что ставят арестантов, отказывающихся от помилования, в тяжелое положение – у карательных властей появляется лишний аргумент для оказания давления на непокорных. Скобов, на мой взгляд, очень хорошо им ответил. _________ «Когда находящиеся на свободе люди рассказывают человеку в тюрьме, как они его любят и хотят увидеть живым, чтобы убедить его что-то сделать (или чего-то не сделать) – это очевидная манипуляция. Это дополнительное психологическое давление на человека, который и без того находится под сильнейшим давлением обстоятельств. И «доброжелатели» фактически оказываются на одной стороне с теми, кому зэ*к противостоит. Это постыдно. Ну, а когда при этом зэку еще и прозрачно намекают, что его сговорчивость положительно скажется на судьбе других людей – это постыдно вдвойне и втройне. За этим может стоять глупость, может стоять измена. Но еще за этим стоит определенная идеология, широко распространившаяся в последнее время. Я её называю идеологией «новой гуманитарности». Она предполагает, что противостояние лжи и насилию не стоит того, чтобы ради него терпеть неудобства. Избавление человека от любых неудобств – высшая ценность. Всем остальным можно пожертвовать. Результат распространения этой идеологии – растущая неспособность дать отпор злой, агрессивной силе. Все этические кодексы, касающиеся политзэков, всегда предполагали, что только сам политзэк решает, как и до какого предела он может и хочет сопротивляться лжи и насилию. Сопротивляться злу. Его товарищи на свободе никак не должны влиять на его решения. Они могут лишь принять его волю и по возможности помочь в ее реализации. Но, по-видимому, об этом помнят сегодня только «старые русские». Да и то не все. Задумывались ли представители «новой гуманитарности», к чему они ласково подталкивают людей? Согласие на предложение, от которого нельзя отказаться – не пустая фиктивная формальность. Это отступление человека перед злом. Это всегда акт капитуляции, который может стать для человека личной трагедией на всю оставшуюся жизнь. Поддавшись на уговоры как бы друзей, человек может остаться навсегда внутренне сломанным. Это всегда горько. Но моя горечь – моя проблема. И я справлюсь с ней. Я никогда не позволю себе требовать от кого-то: сделайте так, чтобы мне не было горько (сделайте мне красиво). Каждый решает сам, отступить, или нет. Подталкивать что в одну, что в другую сторону в равной степени неприемлемо. Я никогда не позволю себе прямо призывать кого-то не соглашаться на предложение написать прошение о помиловании. Хотя сам считаю, что соглашаться не следует и это общеизвестно. Как люди могут не понимать, что прямо призывать соглашаться еще хуже? Ни от кого нельзя требовать стоять насмерть. Никто не вправе бросить камень в того, у кого просто не хватило физических и психических сил. Но подталкивать к сдаче – это …аморально. Но и это еще не всё. «Обращение» недвусмысленно намекает, что из-за несговорчивых «упертых» могут пострадать другие («даже единичные помилования могут позитивно сказаться на положении остальных»). Вот это уже за гранью. Это язык террористов, шантажирующих тем, что они будут мучить заложников. И это язык их добровольных помощников».

  Отповедь Александра Скобова Саша Скобов... - Александр Подрабинек | Facebook

August 31, 2024 08:55

Ксения Ларина - Невероятное. Женя Беркович из заключения, после... | Facebook