Русская жизнь-цитаты 1-7 мая 2024

Травмированное общество очень выгодно государству. Его легко сплотить и настроить против вымышленного врага, потому что образ этого врага и боль потерь всё ещё жива. Мы видим, как это происходит, и пока не можем повлиять на это в массе. Но можем влиять каждый понемногу, по возможности сохраняя себя здоровыми. Не впадая в ненависть ни к кому, будь то свои или чужие. Не позволяя себе расчеловечиваться. Да, нам жутко от того, что наши вчерашние родственники и друзья внезапно оказались по ту сторону пропасти, но они остались людьми. Людьми, которые не выбирали себе травмы и способы реакции на них. Нам повезло, что наш набор поколенческих травм сложился в человеческую картину мира. Наши родители передали нам стратегии выживания, совместимые с базовой моралью и гуманностью, а другим людям повезло меньше, и молчащая травма зверски замученного на фронте прадеда, о которой внук даже не знает, сегодня гонит его в окопы. Когда закончится война, очень многое будет зависеть от того, как именно она закончится. Сложно сказать, какая страна травмируется больше – победители или побеждённые, напавшие или жертвы. На примере той же Великой Отечественной мы видим, что страна, на которую напали и которая вышла победителем, в итоге справилась с травмой хуже, чем страна напавшая и проигравшая. Именно потому, что победители не страдают, не оплакивают, не жалеют и могут повторить. Потому что героический опыт можно возвести в абсолютную ценность, отрицая всё ужасное, что сотворили и пережили герои войны. Страна напавшая же и проигравшая, Германия, напротив, прошла долгий путь рефлексии, оплакивания, проживания стыда и вины, признания утраты и восстановления. Германия много сделала для того, чтобы не остаться в истории вечным врагом всего мира и не погрузиться в реваншизм и бред величия. Из дня сегодняшнего немецкий сценарий может показаться нереализуемым в наших условиях, ведь прямо сейчас в России говорить о последствиях трагедии вообще запрещено и, конечно, нельзя к ним готовиться. Власти пытаются насильно и ударно втянуть общество в милитаризм. Проблемы вернувшихся бойцов пытаются залить деньгами, штампуя программы выдачи бонусов и премий за изломанную жизнь. Эффективной такая помощь не будет, зато это хорошая имитация заботы. Но выход, на самом деле, есть, и путь к нему начинается, как бы это банально ни звучало, с нас самих. Важно рефлексировать, оберегать себя от соблазна лёгких решений. Не проваливаться в озлобленность, увидев на условном тбилисском заборе проклятия в адрес россиян, не начинать ненавидеть в ответ. Это не значит, что надо уйти в другую крайность, обязательно всех простить и покаяться или примерить на себя коллективную вину. Нет, это значит, что нужно признать людей людьми и про себя в этом признании тоже не забыть. Важно помнить: человек не несёт ответственность за то, что чувствует, он не может не чувствовать. Но он может нести ответственность за свои поступки и слова. Просто не умножать зло, это уже немало. Так называемый протест слабых, так называемая фига в кармане, тоже работает. На самом деле, такой протест с точки зрения вашего здоровья очень полезен. Травма бьёт по психике молотком, разрушает защиты, и вместо них вырастают новые, патологические. Так травма разрушает идентичность. Сопротивление же, пусть и чисто символическое, помогает, наоборот идентичность сохранить. А глобальные изменения придут, когда руководство страны не будет отрицать наличие проблемы, будет заинтересовано в благополучии граждан. Когда исторические травмы будут не взращиваться и эксплуатироваться, а прорабатываться на благо всего общества. Когда о них хотя бы станет можно говорить, когда происходящее можно будет признать трагедией и ошибкой, а героев – жертвами. И сами жертвы будут признаны и оплаканы. Чтобы в российском обществе запустился оздоровительный процесс, необходим диалог всех его сторон и стремление к пониманию друг друга. Терапевты могут рассказать много историй, когда травма прослеживается от вернувшегося с фронта бойца до его страдающей сегодня правнучки, об ужасных событиях прошлого наши предки молчали, ветераны не говорили о том, скольких людей видели убитыми и скольких сами убили. Женщины переживали насилие в плену, рожали детей, которых не способны были принять, но растили. В этом состоит особенность исторической травмы. Зачастую семьи не знают своей истории, потому что у многих есть неудобная тайна. От таких тайн можно и нужно избавляться. Чтобы всё-таки пережить события прошлого, оставшихся в глубинах коллективной психики, нужен процесс рефлексии на уровне всего общества. И мы с вами можем стать теми, кто этот процесс запустит. Травма живёт в молчании, значит, нам с вами нужно говорить.

  После войны. Травмированное общество - ЭХО

May 06, 2024 03:50

Я целую книгу об эпохе реформ написал, а этого вот так и не понял - ЭХО