Русская жизнь-цитаты 1-7 июля 2023

Андрей Кураев - Дневник Хауза: правда и ложь Едва очухавшись от... | Facebook,"Дневник Хауза: правда и ложь  Едва очухавшись от путча, путинская пропаганда вновь принялась махать ядерной дубинкой. Эта тема заняла полчаса в итоговых недельно-воскресных «Вестях» Д. Киселева 25 июня. По ходу с восторгом были воспомянуты слова Путина от 23.12.2021: «Вот, смотрите, еще в 1918 году один из помощников Вудро Вильсона, президента Соединенных Штатов, сказал: ""Всему миру будет спокойнее, если на месте сегодняшней огромной России появится государство в Сибири и еще четыре государства в европейской части"". https://rg.ru/.../vladimir-putin-na-itogovoj-press... На самом деле: 1. Эти слова не были «сказаны». Они были записаны в частном дневнике Эдварда Хауза 19 сентября 1918 года. 2. Именно потому, что дневник был частным, президент Вильсон не мог знать об этой записи. 3. Очень странно и подло считать, будто какая-то страна руководствуется в своей текущей политике записью в частном дневнике частного лица столетней давности. Дневники Достоевского это тоже концепция современной геополитики РФ? Константинополь таки должен быть наш? Водружение креста над святой Софией это цель внешней политики РФ? Эрдоган в курсе? Кадыров одобряет? 4. В дневнике Хауза и в самом деле сказано: «Она (Россия) слишком большая и слишком однородная для безопасности мира. Я бы хотел видеть Сибирь отдельной республикой, а европейскую Россию — разделённой на три части. Британская империя не представляет такой же опасности миру, как Российская империя под руководством монарха. Составные части Британской империи в любое время могут стать автономными, Индию они не смогут бесконечно удерживать в этом виде. Даже сейчас Индия — это источник слабости, а не силы империи». Как видим, у Путина ошибка в цифрах. Хауз говорит о разделе России на 4 части, Путин – на пять. Более значимо то, что Хауз мечтает о распаде не только России, но и Британской империи. Так что вряд ли эта запись может служить доказательством единства коварных замыслов «англосаксов». Кроме того, тут нет ничего противоречащего тогдашней политике большевиков. В провозглашённой 15 ноября 1917 г. Декларации прав народов России идея «самоопределения» доводилась до крайности («вплоть до отделения»)[1]. И даже Временное правительство было готово отдать то, что благодаря немецкому наступлению уже потеряло. 29 марта 1917 в обращении к полякам указывалось, что «Временное правительство считает создание независимого польского государства, образованного из всех земель, населённых польским народом, надёжным залогом прочного мира будущей обновлённой Европы»[2]. В те годы разделение Россия было наличным фактом, а не чьей-то мечтой. «В 1918–1920 гг. у Вильсона был соблазн согласиться с рекомендациями ближайших советников и признать факт распада Российского государства. Но Вильсон эту грань не перешёл, хотя и делился в ноябре 1918 г. с Лансингом своими сомнениями, возможно ли предоставить русским место за столом мирных переговоров, с учётом «нынешнего, по крайней мере, временного расчленения России на пять частей – Финляндию, Балтийские провинции, европейскую Россию, Сибирь, Украину»»[3]. 5. Ни Хауз, ни Вильсон  не были русофобами. 28 ноября 1917 г. находившийся в Париже Хауз, заметив, что в американской печати всё чаще стали относиться к России, «как к врагу», призвал президента и государственного секретаря «подавить» (supress) эту опасную тенденцию, способную подтолкнуть русских в объятия Германии[4]. В то же время Президент Вильсон с неподдельным энтузиазмом отзывался о попытках «русских представителей» в Брест-Литовске добиться «открытых переговоров», свидетелями которых станет «всё человечество». По его словам, они действовали «весьма справедливо и мудро», «искренно и серьёзно» требуя справедливых условий мира и отказываясь обсуждать предложения, «стремящиеся к завоеванию и господству». Вильсон открыто выражал свою симпатию к русскому народу, который в самые тяжёлые времена «не желает уступить ни в принципе, ни на деле»: «Его точка зрения на то, что является справедливым, гуманным и приемлемым для него, была установлена с такою откровенностью, широтою взглядов, душевным благородством и чувством симпатии к человечеству, что должно вызвать восхищение всякого истинного друга человечества». 9 января глава Белого дома признал, что был «поражён» здравым смыслом русских предложений в Брест-Литовске[5]. 6. И Хауз, и Вильсон  были миротворцами. По поручению президента Вильсона он ездил в Европу с планом «мирной конференции» без аннексий и контрибуций. Призыв Вильсона к «миру без победы» разозлил французов и англичан, борющихся за полное и решительное поражение Германии. Солдаты стали называть неразорвавшиеся снаряды «Вильсонами». (позже нападения немецких подводных лодок на американские торговые суда и ставшие известными немецкие планы, подстрекавшие Мексику к нападению на США («телеграмма Циммермана»), вынудили Вильсона вступить в войну). Далее он участвовал в Парижской конференции и создании Лиги Наций, однако во время её работы возникли серьезные политические разногласия между ним и президентом — Хауз шёл на компромиссы, неприемлемые для Вильсона. Ещё больше неприязнь усугубилась, когда Вильсону стало известно, что зять Хауза, член Американской делегации Гордон Ачинклосс, делал уничижительные комментарии о его политике. 7. Но разногласия между Хаузом и президентом начались раньше. Это видно из той же самой дневниковой записи 19 сентября 1918 года. В той самой дневниковой записи Хауз дважды отмечает, что «практически полностью не согласен» с тем, как президент Вильсон реагирует на ситуацию в России. Конкретней: «Я не согласен с президентом в том, что касается сохранения территориальной целостности России» (i am not in agreement with the President as to leaving Russia intact) [6]. 8. Позиция Вильсона и в самом деле была ровно обратной. Шестой из 14 мирных пунктов президента Вильсона (8 января 1918) предлагал: «Освобождение всех русских территорий и такое разрешение всех затрагивающих Россию вопросов, которое гарантирует ей самое полное и свободное содействие со стороны других наций в деле получения полной и беспрепятственной возможности принять независимое решение относительно её собственного политического развития и её национальной политики и обеспечение ей радушного приёма в сообществе свободных наций при том образе правления, который она сама для себя изберёт. И более, чем приём, также и всяческую поддержку во всём, в чём она нуждается и чего она сама себе желает. Отношение к России со стороны наций, её сестёр, в грядущие месяцы будет пробным камнем их добрых чувств, понимания ими её нужд и умения отделить их от своих собственных интересов, а также показателем их мудрости и бескорыстия их симпатий». Россию Вильсон предпочитал бы видеть, говоря словами известного американского учёного Л. Гарднера, «либеральной, но не расчленённой». В конце мая 1918 года американское правительство направило представителю США при Антанте сообщение, в котором говорилось: «Президент считает, что бедствие в России накладывает на нас обязательства непоколебимой верности принципам территориальной целостности и политической независимости этой страны».[7] Далее Вильсон отдельно подчёркивает, что идея о том, что Японии можно было бы передать часть азиатской территории России, «неприемлема», а все военные действия в отношении противников (Германии и её союзников), которые могут быть связаны с портами в Мурманске и Архангельске, должны проходить «в условиях однозначного одобрения русских и не должны иметь своей конечной целью восстановление «старого режима» или любое другое вмешательство в политическую свободу народа России». Вильсон не ставил под сомнение будущее России как единого и демократического государства, рассчитывая на то, что «объединение экономического, военного и политического потенциала американской и русской демократий при лидерстве Вашингтона позволило бы ему осуществлять самые амбициозные планы глобальной политики»[8]. Многие деятели Белого движения, включая Б.А. Бахметева (посол, назначенный Временным правительством; лишь 30 июня 1922 года Бахметева американские власти перестали признавать послом России) поддержали идею участия США в интервенции отнюдь не только потому, что это давало шанс на успех и способствовало объединению антибольшевистских сил. В присутствии американцев они видели известную гарантию сохранения единства страны[9]. 9. Именно во время и в связи с интервенцией Союзников в России. происходит первый в истории дипломатический конфликт США и Японии. Главным страхом для Антанты был выход России из войны. В мае 1917 г. США, Великобритания и Япония договариваются о секретном соглашении относительно положения России. В соответствии с ним руководители трёх держав обсуждали негативный сценарий сепаратного мира России с Германией». Правительства Англии и Америки признали права Японии требовать Восточную Сибирь (в счёт оплаты госдолга России)[10]. Япония желала сделать Дальний Восток частью своей империи. США желали сохранения российской юрисдикции над этими землями (естественно, при дружественной для Антанты русской власти). Поэтому США поддерживали Колчака как «правителя» всей России, а японцы делали ставку на «Дальневосточную Республику». Пожалуй, главный мотив американского десанта был в том, чтобы сдержать японцев и не оставлять их одних на русском Дальнем Востоке. США понимали, что русские «державники» (какую бы политическую «окраску» они не имели) являлись их естественными союзниками перед лицом растущего японского экспансионизма. По этой причине с 1920 г., когда произошла смена власти в США, а основная антибольшевистская сила за Уралом — Колчак разбит, и Гражданская война в Европейской России близится к завершению, США заявили о необходимости сохранения территориальной целостности России и начали зондаж контактов с большевиками[11]. После поражения Колчака США увезли свои войска из Владивостока и стали требовать того же от Японии ""Оккупация японскими империалистами нашего Сахалина противоречила интересам США. Американское правительство в мае 1921 года послало японскому правительству ноту протеста против продолжавшейся оккупации японскими войсками Владивостока, Николаевска на Амуре и Северного Сахалина. США требовали указать срок эвакуации этих районов, возражая против каких бы то ни было обоснований на необходимость оккупации»[12]. Именно США настояли на скорейшей эвакуации японских войск. «В конце января 1922 г. на Вашингтонской конференции был поднят «русский вопрос». США пытались надавить на Японию и вынудить ее удалиться с материка. Конференция проходила в не самой приятной для японской делегации атмосфере, поскольку ни одна из великих держав не поддержала японские планы по укреплению позиций в Восточной Сибири, а некоторые делегаты осудили японское военное присутствие на Дальнем Востоке. На всеобщее обсуждение был представлен меморандум, в котором разоблачены захватнические настроения Японии, а также документы, свидетельствующие о проведении Японией собственной политики на Дальнем Востоке в обход договоренностей с США. Конференция превратилась в настоящий разгром позиций японской стороны. Кроме того, по результатам конференции были подтверждены права России на владение КВЖД. В целом данная конференция не только улучшила положение Советской России на Дальнем Востоке, но и позволила в конечном счете закрепиться на данной территории, что еще сыграло свою роль в будущих конфликтах с Японией, в то время как японская сторона осталась в унизительном положении. В связи со сложившейся ситуацией 24 июня 1922 г. Токио заявил о намерении вывести все войска. В конце октября последний солдат императорской армии покинул территорию Дальнего Востока, а в ноябре на освобожденных территориях была установлена советская власть»[13]. И это - благодаря в том числе и американской дипломатии.",Андрей Кураев - Дневник Хауза: правда и ложь Едва очухавшись от... | Facebook,https://www.facebook.com/diak.kuraev/posts/pfbid02BjMGyNGyqVRe4qJwaREm879kFgXUPTcB58syHwPbCjP13ySDbhW2UCvn87NLjUUfl,2023-07-07 01:49:08 -0400