Русская жизнь-цитаты 1-7 августа 2024

Я знал еще до ареста, что согласно международному праву, длительное одиночное заключение приравнивается к пытке, к жестокому и бесчеловечному обращению. Причем длительным заключением считается 15 дней подряд. Я просидел в одиночке почти 11 месяцев нон-стоп. Признаюсь честно, до тюрьмы, до того, как сам прошел через этот опыт, я не мог понять: а что здесь пыточного? Наоборот, думал я, сидишь один, никто не мешает, пишешь что хочешь, читаешь книги — всяко лучше, чем сидеть с уголовниками в бараке. Так мог думать только человек, не знающий, что такое тюрьма. Это действительно пытка.  Когда говорят о пытках, многие представляют, как засовывают иголки под ногти или бьют электрошокером. Но морально-психологические пытки бывают посильнее физических. И я могу сказать, что полная изоляция от любого человеческого общения — это совершенно невыносимо. Человек, как говорил Аристотель, — существо социальное. Нам нужно общение друг с другом так же, как еда, питье, воздух. Когда ты от этого полностью отрезан, то очень быстро — я буду говорить открыто — начинает ехать крыша. Теряешь концентрацию, начинают путаться мысли, приходит в голову какая-то дурь. Книжки, как я думал, читать вообще невозможно. Путаются строки. Читаешь страницу и не понимаешь, что там написано, перечитываешь, потом еще раз и еще раз. Об этом в своей книге «И возвращается ветер» пишет Владимир Буковский. Это великая книга, одна из самых важных в моей жизни. Наверное, самая важная. Когда я перечитывал ее в тюрьме, поражался, насколько вообще ничего не поменялось. Все, о чем он пишет, происходит и сегодня (тогда я еще не знал, что и конец этой книги в моем случае повторится). Писать в тюрьме тоже невозможно — бумагу и ручку выдают только на полтора часа в день. Все остальное время ты либо ходишь по маленькой камере, два на три метра, из угла в угол. Либо пытаешься читать, насколько это возможно. Либо просто сидишь и смотришь в стену. Причем сидишь на маленькой табуреточке, потому что в пять утра шконка прикрепляется к стене и открепляется только в девять вечера, когда нужно ложиться спать.  Помимо полной изоляции от любого человеческого общения, это еще и постоянное нахождение в замкнутом пространстве. Ты все время сидишь в «шкафу». Выводят тебя только на один час в день, если это ШИЗО, или на полтора часа в день, если это ПКТ. Маленький внутренний тюремный прогулочный дворик — по сути точно такая же камера, только вместо потолка решетка, сквозь которую видно небо.

  «Каждый историк мечтает увидеть период своих исследований. Моя мечта сбылась по полной программе» Первое большое интервью Владимира Кара-Мурзы на свободе — о высылке и пытках — Meduza

August 06, 2024 23:04

Недавний обмен заключенными неожиданно... - Александр Подрабинек | Facebook