Русская жизнь-цитаты 1-10.12.2024

"...Сейчас он впервые обдумывает такую возможность более или менее серьезно, даже если в итоге все же решит от нее отказаться. Дело не только в расчете использовать Трампа, чтобы продвинуть выгодное соглашение. Три внутренних российских проблемы тоже заставляют Путина думать о перерыве в войне. …Ежемесячная убыль российских войск составляет примерно 30 тыс... Это с одной стороны. С другой..., приток примерно равен оттоку и тоже около 30 тыс. в месяц. Вряд ли такое равновесие устраивает российские власти. Для успешного продолжения кампании нужно не сохранять, а увеличивать воюющие контингенты. Острый дефицит резервов уже проявился в августе, в дни вторжения украинцев на территорию РФ. Но возможности увеличивать приток добровольцев, снова и снова повышая им наградные, более или менее исчерпаны. Значит, в ближайшие месяцы надо либо замораживать войну, либо опять призывать резервистов и вовлекать в боевые действия срочников. К этому давно готовятся, и, если надо, будут действовать не так прямолинейно, как два года назад. Но российские жители очень боятся мобилизации, и ее проведение даже и в скрытых формах почти точно вызовет панику. Режим больше не разводит церемонии с подданными, но пока, видимо, колеблется. Тем более, что и на других участках он тоже вынужден искать способы побыстрее их прижать. Рекордный рост военных трат (до 13,5 трлн руб в 2025-м только по официальной линии) требует такой же рекордной урезки гражданских расходов. И формально говоря, она началась. «Прежде (в 2022–2024 гг.) в силу разных причин на всё это у них хватало средств. Сейчас эта история заканчивается, — считает экономист Андрей Яковлев, — По принятому бюджету видно: впервые за все время правления Путина в бюджет заложено в номинальном выражении сокращение расходов на социальную политику. Таким образом, подается откровенный сигнал, что пушки будут в приоритете по сравнению с маслом». Но в этом направлении делаются только первые шаги. Режим тянет с отказом от привычной народолюбивой трескотни и на быстрое затягивание поясов не идет. Если верить Росстату, реальные доходы сейчас на 8,6% выше, чем год назад. И хотя это во многом фикция, и значительная часть этих выросших доходов возвращается к властям в виде банковских вкладов, крупных мер, нацеленных на снижение уровня потребления, режим пока не проводит. ...Милитаризация экономики означает, что производство гражданских товаров и услуг в лучшем случае стагнирует. А заработки быстро растут, и прежние методы выправления финансовых дисбалансов перестают действовать. Несмотря на отчаянные старания Центробанка, потребительская инфляция ускоряется. Ее уровень к той же дате прошлого года поднялся до 9%, а в пересчете на год вперед (SAAR) — до 13%. Победить этот ускоряющийся процесс не удается. Но можно его возглавить. Свести финансовые концы с концами власти вполне могут даже и при нынешнем уровне милитаризации. Для этого им просто надо понизить уровень жизни гражданских россиян. А для этого — административно ограничить рост денежных доходов и подтолкнуть курс рубля к падению, а инфляцию — к дальнейшему ускорению. Но это был бы резкий и рискованный зигзаг курса, а Путин не любит опасностей. Уклониться от этих хлопот или хотя бы отложить их на потом как раз и помогло бы перемирие. Тем более, что и народ просит о передышке. Исследование настроений в нескольких регионах, проведенное сотрудниками Лаборатории публичной социологии методом включенного наблюдения, показало, что то «спокойное большинство», на которое АП приказывает ориентироваться чиновникам, эволюционирует неожиданным для АП образом. «Люди, с одной стороны, стали более критичными по отношению к войне, а с другой — более патриотичными, — рассказывает об итогах исследования социолог Олег Журавлев, — Люди, которые скорее лояльны Путину, тем не менее, постоянно критикуют войну. Они могут спрашивать „за что воюем?“ или „сколько можно воевать?“… Кремль говорит, что Украина — это ненастоящее государство, что нет такого отдельного народа как украинцы. Но эта империалистическая идеология плохо прижилась. Зато патриотический, националистический дискурс стал развит лучше. Люди живут в мире национальных государств, и национальные границы для них — часть здравого смысла. Они говорят: „зачем тратить деньги на Мариуполь, лучше бы потратили на саму Россию“… Некоего базового национализма стало больше, но это не тот национализм, который есть у Путина. Россиянам не нужны так называемые новые территории…» Не будем пока преувеличивать наметившийся разрыв между клиническим путинским империализмом и предположительно более адекватным народным национализмом. Но то, что массы начинают уставать от завоевательной войны, — факт. Ноябрьская волна исследования об отношении к «СВО», проведенная группой RussianField, выявила 53% сторонников и 36% противников перехода к мирным переговорам. В первые месяцы войны соотношение было обратным (35% сторонников переговоров и 54% противников), но все эти годы доля примиренцев росла почти непрерывно и на сегодня явно преобладает. Чаще всего мирные переговоры одобрили бы люди молодых и средних лет и работники гражданских отраслей (торговли, IT и медицины), а продолжение войны — ее выгодополучатели (например, работники промышленности) и манипулируемые режимом пенсионеры. Конечно, это не пацифизм и не проснувшаяся совесть. Но утомление от войны, пусть даже и временное, распостранилось широко. И подписание Путиным не очень ясного по содержанию «мирного соглашения» было бы поддержано подавляющим большинством опрошенных («за» — 79%; «против» — 13%). И эти настроения — третий по счету фактор, с которым так или иначе должен считаться правитель. Казенная машина знает, как их сломать, но на публику пришлось бы основательно надавить. *** Власть Путина ничем не ограничена. Он вполне может не считаться ни с нытьем сановников, ни с причитаниями подданных. Ресурсы России позволяют вести войну еще долго. Война укрепила его режим, и останавливать ее, так и не добившись многих первоначальных целей, он хотеть не может. Но в противовес этому действуют несколько факторов, которые преодолеваются только через крупное ужесточение порядков и с помощью больших управленческих усилий. Опыт показывает, что Путин не любит опасностей и трудов. Поэтому он вполне способен сейчас изобразить поиски середины между войной и миром. А в крайнем случае даже подписать какое-то соглашение, чтобы восстановить силы и когда-нибудь, если выйдет, снова взяться за старое..."