общественность вынуждена постоянно заниматься правозащитой,
и никогда не сможет сосредоточиться на политическом действии. Каждый раз будет новое дело, как дело Юлии Цветковой и тому подобные. Какие-то дела вообще не привлекают большого внимания, как в свое время «Новое величие» начиналось в тени отсутствия интереса, поэтому зашло так далеко. О.Бычкова― Извините, а политика или правозащита — одно мешает другому? Г.Павловский― Это очень разные вещи. Они требуют разного типа кадров, разного типа усилия. А главное, для одновременного усилия общественный слой не настолько мощен и толст, общественность не умеет одновременно заниматься политикой и самозащитой. Вот пример, ведь случай Грудинина тоже вопиющий, но он политический. Совершенно не факт, что он не окажется там, куда чуть не попала Светлана Прокопьева. Но Грудинин не может надеяться на аналогичную массовую поддержк, его история политическая. Она имеет большие перспективы, но это касается уже политического поддона нашей системы, который зашевелился после 1 июля. Инфраструктура спасения Прокопьевой понятна. Она пожалуй даже стандартна: это сильные адвокаты, гарантированная поддержка СМИ, это активисты, которые, соединяясь все вместе, могут вырывать человека из зубов власти. Но если таких одновременно две-три истории — уже не получается . Вот здесь проблемы. Тем более, не получается держать ввиду политику, а у нас швах именно с политикой, а не с правозащитой, где общественность справляется. О.Бычкова― То есть ресурса не хватает просто у общества. Г.Павловский― Да, не хватает, потому что, извините, мы - не США. В России нет такой массы промежуточных связей, от интеллектуального актива до политических партий в парламенте. Вот получается то, что получается. А мандат 1 июля пока не дает политической ясности. Он не консолидирует людей вокруг президента. А, с другой стороны, это его карт-бланш. Вы можете его трактовать как угодно. Ссылаясь на него, можно творить любые злодейства.
Чтобы осознать дальнейшие перспективы российской