Читаем Русская жизнь-цитаты 01-07.10.2023 полностью

"Алена Солнцева - медленно, это как старая боль как звук... | Facebook","медленно, это как старая боль как звук аккордеона, свет этот который даже не свет просто ему нет конца нет конца и где-то там – там будет все даже если и не было: будет бабушка, и собака и тот странный такой золотистый свет прямо в окно Юн Фоссе (перевод Антона Нестерова) Юрий Бутусов: ""Фоссе прекрасен, загадочен и театрален, как «Черный квадрат» Малевича"". Ну и немного цитат из старого интервью нового нобелиата:  ....могу сказать наверняка, что из всех драматургов наибольшее восхищение я питаю к Чехову. Он писал так хорошо, что нужно очень постараться, чтобы испортить его пьесы. В таком случае и перевод должен быть очень плохим. И это многое говорит о силе его голоса как драматурга. Не знаю, испытал ли я влияние Чехова. Наверное, да, но мне никак не удаётся чётко определить, в чём оно состоит. Если говорить наивно и просто, Чехов для меня – лучший в мире драматург! И кстати, обо всём русском. Хотя сам я русского не знаю, моя старшая дочь изучает русский в университете. Она вместе со своими однокашниками должна была стажироваться полгода в Санкт-Петербурге, но у них возникли трудности с визой, что весьма огорчительно, ведь речь идёт о настоящих друзьях России! Ещё не могу не рассказать удивительную историю: моя младшая дочь буквально влюбилась в детский мультсериал о русском медведе, который она смотрит на своём Маке. И смотря этот сериал она, по словам сведущих людей, научилась прекрасно понимать и говорить по-русски. Невероятно! Она уже билингва – говорит на словацком и норвежском – и в добавок сама выучила ещё и русский, так что теперь в свои шесть лет она говорит на трёх языках, и при этом утверждает, что русский ей нравится больше всего.  .....у нас не много выдающихся философов, по правде говоря, ни одного, как нет и великих имён в науке, но у нас есть великие творцы: Кнут Гамсун, Хенрик Ибсен, Эдвард Григ, Эдвард Мунк. И каждый из них – мировая величина в своём виде искусства. В драматургии такая величина, конечно же, Хенрик Ибсен. Когда мои пьесы только начинали играть за рубежом, меня постоянно сравнивали с Хенриком Ибсеном. Меня стали величать «новым Ибсеном» и всё такое. Я считаю это несправедливым, и по отношению к Ибсену, и по отношению ко мне. Фактически Ибсен, после Шекспира и в конкуренции с Чеховым, один из трёх наиболее играемых драматургов в мире. А когда один из трёх самых великих драматургов родом из крохотной Норвегии, это не так уж и плохо. ...Если быть честным, в театр я ходил редко, можно даже сказать, никогда. Меня занимало искусство, а то, что я видел в театре, я тогда определял для себя словом «культура», то есть всеобщими усилиями достигнутое соглашение, консенсус, нечто противоположное искусству. Само собой разумеется, я пару раз видел и хороший театр, что произвело на меня сильное художественное впечатление, но по большей части театр вызывал у меня скорее скуку. ... мне предложили большую по моим меркам сумму – другим она, возможно, показалась бы маленькой – за то, что я напишу начало пьесы и резюме остального текста. Таким способом одна крупная норвежская культурная институция вознамерилась продвигать новую норвежскую драматургию. Я согласился из-за гонорара, поскольку нуждался в деньгах. ...Так появилась пьеса «Кто-то вот-вот придёт». Потом её премьера состоялась в Норвежском театре Осло, и теперь её играют во многих странах. Думаю, это одна из самых исполняемых моих пьес. Я написал ее в 1992 году, если мне не изменяет память. Так неожиданно я стал ещё и драматургом. Я писал пьесы, одну за другой, их ставили сначала в Норвегии, потом в Швеции, а потом в одной стране за другой. Теперь они переведены на более сорока языков, и я даже затрудняюсь сказать, в скольких странах их ставили и сколько спектаклей в итоге получилось. Мой театральный агент, учитывая всё и вся, насчитывает более тысячи постановок. Я не ставил перед собой цели стать драматургом, я просто стал им. Я заканчивал одну пьесу и брался за следующую. В течение двадцати-тридцати лет я писал в основном только для театра. Я чувствовал себя в состоянии некоего драматического опьянения, если не сказать запоя, и я решил, что раз так пошло, то путь и идёт, пока идёт. Я думал, буду писать пьесы, пока у меня получается, а потом снова вернусь к прозе и лирике. ....я постараюсь рассказать, что происходит в те магические, привилегированные мгновения, когда между сценой и залом возникает нечто необъяснимое. Для меня здесь речь о том, что простые слова в простых человеческих, зачастую банальных ситуациях, что-то очень конкретное становится настолько простым, настолько материальным, что возвышается над своей материальностью и внезапно становится новым глубоким прозрением, не понятийным, а эмоциональным. Прозрением, которое благодаря ритуальности театра, не индивидуально, а коллективно. Рождается какая-то хрупкая человеческая общность, которую ощущают все. ....То главное, что знаешь, никогда невозможно высказать открыто, напрямую. Тогда ведь всегда получается, что говоришь в итоге что-то другое. И всё же искусство, достойное таковым называться, старается выразить как раз невыразимое, выразить отсутствующее присутствие, я бы так, наверное, это назвал. У всех лучших режиссёров есть одна общая черта: они относятся к тексту с большим уважением. Они играют пьесу так, как она написана, а если нужны изменения, то они что-то и вычёркивают, но с большой осторожностью. Потому как некоторым моим пьесам присуща жёсткая форма, или строгое единство между формой и содержанием, так что из них нельзя ничего вычеркнуть, в то время как у других пьес форма более открытая, и из них что-то вычеркнуть можно. Однако лучшие режиссёры относятся к тексту с большим уважением, и в то же время сохраняют, так сказать, свой собственный голос, свою, присущую только им, манеру создания театра. С этой точки зрения лучшие спектакли стали, если так можно выразиться, сплетением голоса пьесы и голоса режиссёра. Часто я думаю о каждой пьесе, как о мелодии, и пока мелодия слышна и не перевирается, я постановкой доволен.","Алена Солнцева - медленно, это как старая боль как звук... | Facebook",https://www.facebook.com/alsolntseva/posts/pfbid0U6f3zix3c5xUUqv2526nsT9okHXNrH6JGPS1uEyK4S8Y1M4MkVGvjQmDiuD6huEJl,2023-10-06 04:34:35 -0400

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература