Русская жизнь. Страхи (сентябрь 2008)

И в отряде «Небогатова» был «Изумруд». Хороший, мощный крейсер, не получивший почти никаких повреждений в бою накануне. Оказавшись в составе небогатовского отряда в окружении японцев он, увидев приказ с «Николая» о сдаче, сначала тоже поднял японский флаг. Но тут же его спустил и вернул на мачту Андреевский флаг. Командовавший кораблем остзейский немец, капитан 2-го ранга барон Ферзен собрал команду (не только офицеров, но и матросов) и сообщил, что принял решение идти на прорыв. Команда встретила его выступление с восторгом. Не хотели они спасать свои молодые шкуры путем плена.

Японцы к этому моменту расслабились. Поэтому, когда за кормой «Изумруда» вскипел бурун, они не сразу поняли, что происходит. Только когда корабль набрал полный ход, два японских крейсера бросились в погоню, но было поздно. «Изумруд» ушел. Приветственными криками проводили его команды четырех уже бывших русских броненосцев. Они тоже не сильно хотели в плен, куда их отправило внезапно ставшее милосердным начальство. Точнее, совсем в него не хотели. И радовались хотя бы тому, что не весь Российский Императорский флот впал в ничтожество.

Машинная команда «Изумруда» работала поистине на износ. Ей надо было с нулевого хода максимально быстро разогнать корабль до полного хода и поддерживать этот ход в течение как можно большего времени, чтобы гарантированно уйти от погони. Люди сработали как надо. Они же не хотели в плен, хотя, безусловно, хотели жить. Когда из-за слишком интенсивной работы в машине прорвало паровую магистраль, двое машинистов, обернувшись несколькими слоями одежды, за полчаса исправили повреждения. Крейсер шел на северо-восток.

Произошедшее дальше очень сложно объяснить. Капитан Ферзен, проявивший героизм перед лицом врага и вдохновивший команду на прорыв, вдруг впал в панику, заразив окружающих теперь уже ею. Враг остался далеко за кормой, но Ферзен теперь боялся всего. Дня, ночи, нехватки угля (которого, на самом деле, было с избытком). Огней на горизонте (которых не было).

Он боялся русских же минных полей у входа во Владивосток и японских кораблей, которые будут непременно поджидать его там же (Ферзену казалось, что чуть ли не весь японский флот бросился в погоню за его крейсером). Поэтому «Изумруд» проскочил мимо той желанной цели, к которой так стремилась 2-я Тихоокеанская эскадра (а дошли всего 3 корабля - вспомогательный крейсер «Алмаз», который лишь условно можно было считать боевым кораблем, и миноносцы «Грозный» и «Бравый») и 17 мая пришел в расположенную гораздо севернее Владивостока бухту св. Владимира. Где в темноте сел на камни.

Сел он достаточно прочно, хотя, скорее всего не безнадежно. Днище, по крайней мере, пробито не было. Отличный корабль вполне можно было спасти, он бы стал единственной полноценной российской боевой единицей на Тихом океане. Но Ферзен был уже в истерике. Он не сомневался, что японцы находятся где-то рядом. И приказал взорвать «Изумруд». Команда все, что можно, свезла на берег, а остальное разбила и поломала. После чего корабль был взорван. Дико, нелепо и бессмысленно.

После этого команда спасенного Ферзеном, а потом им же загубленного «Изумруда» двинулась во Владивосток. Теперь уже не на северо-восток, на юго-восток. Не на корабле по враждебному морю, а пешком по родной земле. В ближайшей деревне от коменданта Владивостока был получен приказ - закупать по дороге скот и гнать его к ближайшей железнодорожной станции. Приказ выполняли с энтузиазмом, тем более что Ферзен теперь во Владивосток не торопился. О крейсере он старался забыть и увлекся исключительно скотоводством. Дорога была тяжелая, точнее, ее почти не было (эта часть Приморского края и сейчас еще не вполне освоена), климат жаркий (уже наступил июнь). Из-за этого поход становился серьезным испытанием. Команда разлагалась, дисциплина падала, и очень трудно было поверить, что именно эти люди так блестяще прорвались сквозь непобедимый и неуязвимый японский флот. И трудно было поверить в то, что они всего месяц назад с восторгом слушали зажигательную речь стоявшего на мостике Ферзена, вдохновлявшего их на прорыв. Теперь между собой они часто говорили, что надо было арестовать командира, не дать ему взорвать корабль и попытаться самим снять его с камней.

В июле бывшие моряки пригнали стадо в 500 голов скота на станцию Океанская, жители которой говорили: «Корабль на скотину променяли». Животные были сданы коменданту, моряки по железной дороге отправлены во Владивосток, где их встретили с оркестром. Как героев. Что они сами о себе думали в этот момент - сложно теперь сказать. Но, наверное, дикая история с «Изумрудом» стала своеобразным воплощением того, что происходило тогда с нами вообще. Корабль на скотину променяли.

* СЕМЕЙСТВО * Олег Кашин Железнодорожник с улицы Достоевского

Как герой «Невского экспресса» оказался растлителем

I.