Русская жизнь. Русский бог (декабрь 2007)

У меня были годовалый ребенок и собака. Я ходила с ними гулять, а еще иногда ездила в институт; а остальное время сидела дома: занималась с ребенком, печатала на компьютере и пила чай на кухне, поглядывая в окошко.

За окошком февраль сменился мартом. За окошком было неуютно. Валил снег, дул ветер, было промозгло и холодно - и где-то там, в промозглости и холодне, мелькали дети. Сначала я не обращала на них внимания, а потом заинтересовалась. Это были какие-то необычные дети.

Во- первых, они всегда гуляли одни. А какой родитель выпустит своего ребенка гулять одного, в наши дни, в двух шагах от суетливой улицы? Во-вторых, они были полуодеты -носились друг за другом в дырявых штанах, распахнутых курточках, расшнурованных башмаках. В-третьих, их было много и все были похожи. В-четвертых, они всегда смеялись.

Я смотрела на них в окошко. Как-то раз они заметили меня, а потом уже ловили мой взгляд и, поймав, радостно подпрыгивая, махали мне руками. Мы вроде как познакомились, хотя на улице поначалу не общались: завидев меня с коляской, детки разбегались во все стороны и прятались за углами дома, хитро поблескивая глазками. Их было то четверо, то пятеро, то шестеро; им было от трех до девяти лет.

Когда я долго не появлялась в окошке, детки карабкались по стене, стучались в окно, корчили рожи, вопили что-то восторженное. Сначала это было весело, потом я притомилась и стала занавешивать окна: детки заглядывали в них и не в самые подходящие моменты.

Спросила у соседки на лестнице - что за малыши играют одни во дворе? Родители не боятся за них?

- Малыши? - удивилась соседка. Потом недовольно поджала губы: - А! Это, наверное, С-вы. Да чего за них бояться, в воде не тонут, в огне не горят.

- Почему? - спросила я.

- Иначе бы разве выжили, - ответила соседка.

Я нашла ребенку няню и вышла на работу.

Наша няня невзлюбила С-вых. Так сердито хмурилась, когда они стучали нам в окно, что они перестали.

- И не думайте с ними общаться! - говорила мне няня. - У них даже запах заразный! Страшно представить себе, какие инфекции они могут в себе носить.

- Но они же здоровы: бегают, прыгают, смеются, - отвечала я.

- Это их никакая зараза не берет, а мы все сразу заболеем. От грязи микробы дохнут, а в чистоте размножаются в геометрической прогрессии!

Няня была интеллигентная.

Но я общалась и взяла за правило покупать соседским деткам то мандарины, то конфеты, то баранки. Детки жевали мандарины с баранками быстро и жадно.

Поначалу они сразу же удирали, но постепенно осмелели, научились рассказывать мне обо всем подряд. Через какое-то время я разобралась, кого зовут Настей, кого Андреем, кого Соней, кого Костей, кого Ниной, кого Аленой. Были еще старшие, о них говорили с уважительным трепетом - как о высших, непостижимых существах.

Чуть позже я познакомилась с одной из старших девочек, Аней. Ей было тогда одиннадцать, и она часто сидела на трубе, приспособленной под ограду, качая ногой коляску с младенцем Мишей. Другие дети бегали вокруг, а Аня сидела себе, качала коляску и время от времени кричала:

- Костя, не пихай ее! Соня, отстань от Кости! Алена, разберись там с ними!

Однажды я подошла к ней и сказала:

- Привет, я Аня.

- И я Аня, - ответила девочка.

Мы разговорились, выяснилось, что братьев и сестер у Ани десять: трое старших, семеро младших, самому маленькому годик. Папа сторож, мама домохозяйка, живут все в трехкомнатной квартире и ждут, пока им дадут жилье побольше. Потому что здесь «тесно и негде гулять».

Когда Аня представила меня своей маме Кате, та тоже первым делом сказала:

- Какой у нас неблагополучный район! Детям негде гулять. Сколько говорю: поставили бы во дворе качели, лесенки, чтоб детям было где полазить - нет, только все новые заборы городят. Рисовать на асфальте нельзя. Играть в мячик об стену нельзя - штукатурка, видите ли, сыпется. Понасажали клумб - не дай бог наступишь, скандал и трагедия. И до рынка далеко ходить, неудобно - а в здешних магазинах все так дорого.

- Тяжело вам, наверное, умещаться в трех комнатах, - сказала я.

- Еще бы. По головам друг у друга ходят. Уже года три как встали в очередь на квартиру - и ни ответа, ни привета.

- Но вам как-то помогают?

- Кто, государство? Дождешься от них. Пособия копеечные. Спасибо, что хоть летние лагеря бесплатные.

Мама Катя была грустной и измученной.

- Когда я была маленькой, я мечтала, что у меня будет много-много детей, - говорила мама Катя. Она росла без братьев и сестер, тихой девочкой в интеллигентской семье. С подружками у Кати не складывалось - она была замкнутой, необщительной, пугливой. Из тех девочек, что живут в воображаемом мире, - то ли потому, что не хотят, то ли потому, что не могут вписаться в реальность.

- Я мечтала, что у меня будет много-много детей, и я никогда не буду плакать от одиночества. Я не боюсь ни крика, ни шума - я боюсь тишины. Это не страшно, когда тесно, - страшно, когда пусто. И вообще, помните ту историю о прутиках? Легко сломать один, а когда прутиков много - не сломаешь.