Русская жизнь. Коммерция (август 2007)

Череповец возник на слиянии двух рек: Шексны (большой, на глазок - несколько шире Невы) и Ягорбы (поменьше). Вернее, сначала возник не Череповец, а Воскресенский монастырь. Это было в середине XIV века. Со временем монастырь оброс большой слободой, которая в XVIII веке получила статус уездного города Череповца. Правда, к тому времени монастыря уже не было - его своим указом упразднила Екатерина II (такое в те годы случалось). К началу XX века сложилась нынешняя старая часть города - довольно компактная территория вокруг бывшего Воскресенского, ныне Советского проспекта, типичный старый русский купеческий город. В 40-х годах XX века начали строить металлургический комбинат, срочно понадобилось жилье для строителей и рабочих, и очень скоро на огромных присоединенных к старому Череповцу территориях возник новый Череповец.

И вот мы шли из центра нового города по направлению к центру старого города, по улице Металлургов.

Сразу стало понятно: это город не районного масштаба, а областного. Нормальный такой областной центр. Каждый, кто основательно поездил по российской провинции, с ходу на глаз отличит районный центр от областного. Райцентр - это все маленькое, низенькое, приземистое, а если и есть что-то высокое, большое, то оно все равно маленькое и приземистое, если не по реальным размерам, то по духу, по настроению. А центр области - это все побольше, пошире, поосновательнее. Другой масштаб, другой дух. Вот Череповец как раз областной, а не районный. Широкие проспекты, продуманные архитектурные решения площадей, трамваи, оживленное движение, высокие и часто красивые дома. Нет, по своей стати это никак не райцентр.

Однако по официальному статусу - именно райцентр. И по населению, и по площади, не говоря уже о промышленном потенциале, - гораздо больше Вологды, областного центра. Правда, в 1918 году Череповец и стал центром новообразованной Череповецкой губернии, но период величия длился недолго: в 1927 году все вернулось на круги своя, и даже последующее строительство металлургического комбината не помогло Череповцу избавиться от своего скромного районного статуса.

Говорят, между Череповцом и Вологдой существует некоторая взаимная неприязнь. Вернее, не то что бы неприязнь, а нечто подобное отношениям, сложившимся между Москвой и Петербургом, Сыктывкаром и Воркутой или Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу. Некая ревность друг к другу, что ли. Череповчане считают Вологду городом недостаточно привлекательным и комфортным. Проще говоря - невзрачным и даже убогим, несмотря на имеющиеся там исторические памятники. Приходилось даже слышать, что жители Вологды весной и осенью повально ходят в резиновых сапогах, потому что в другой обуви ходить по тамошним непролазным улицам невозможно. Череповчане отчасти ревниво относятся к областному статусу Вологды, считая, что его в гораздо большей степени заслуживает Череповец.

Интересно было бы послушать высказывания жителей Вологды на эту тему.

Вспомнились слова утреннего таксиста: а ведь город-то действительно серый. Может быть, это из-за серого неба. Но не только. Дома тоже в основном серые. Не потому что так задумано и их покрасили в серый цвет. А просто краска на большинстве домов поблекла, местами облезла, и они производят впечатление серых. Элина говорит, что их периодически подкрашивают, но делают это небрежно, не соблюдая технологий, и краска быстро блекнет.

Подумалось, что дело тут не только и даже не столько в нарушениях технологий и небрежности. Кажется, городу нравится быть серым. Серый цвет ему к лицу. Потому что это не убогая, жалкая серость. Нет, это серость строгая, сдержанная, суровая, северная. Не люблю это слово, но - стильная. Да, именно стильная. Серость северной стали.

Сталь

Между новой и старой частями города - довольно большой парк. Раньше здесь было кладбище, а теперь парк. Современные череповчане прогуливаются по парку, а у них под ногами лежат другие череповчане. Это жизнь. Ничто не стоит на месте. Все течет, все изменяется. Старое отмирает, ему на смену приходит новое. «Младая будет жизнь играть», и уже играет.

Посреди парка высится монумент: огромный вертикально стоящий неровный кривоватый параллелепипед, несколько расширяющийся кверху. То есть, строго говоря, это не параллелепипед, а скорее усеченная и перевернутая пирамида. Естественно, металлическая. Памятник металлу. Усеченная пирамида стоит на одном краю длинного мраморного основания. На другом краю - так сказать, скульптурная группа. По мраморному основанию бодро шагает бодрый паренек примерно пяти лет. На пареньке рабочий комбинезон, тяжелые рабочие ботинки и металлургическая каска, слегка великоватая. Рядом, на том же мраморном основании, сидит взрослый металлический мужчина и смотрит на шагающего паренька. Автор скульптурной композиции, наверное, хотел придать лицу мужчины выражение умиления и гордости, но получилось не очень, выражение получилось довольно-таки каменное, вернее, металлическое, и если это лицо что-то и выражает, то разве что туповатое довольство своей жизнью и положением в обществе.