Русская жизнь. Добродетели (ноябрь 2008)

Верность чему именно - тут начинаются разногласия. Кто-то считает, что нужно быть верным друзьям, а кому-то истина дороже, кто-то полагает, что нельзя отрекаться от веры отцов, а кто-то готов присягать только последнему модному журналу, но уж ему служит ревностно… И так далее. Но в том, что именно на верности, как на скале, стоят все дворцы и хижины моральных кодексов, законов, обычаев, понятий, сомневаться не приходится.

По той же причине абсолютно все законы, обычаи, правила, да и «естественные чувства» единодушно указывают на то, что худшим грехом является измена. Оправданием измены может быть только верность чему-то более важному.

Так вот. В традиционном обществе разница между мужчиной и женщиной - не анатомическая, нижепоясная, а моральная - была связана преж-де всего с тем, что от них требовалась разная верность. Точнее, верность разному.

Люди в традиционном обществе делились на воинов и работников. Первые нападали и грабили - врагов или своих, неважно. Вторые выживали, прятались и копили ценности, которые у них с большим или меньшим успехом отнимали первые.

Отсюда вытекали две морали. Мораль хищника и мораль жертвы.

Для мужчины-воина превыше всего была верность вождю. То есть воинскому начальнику, которому он служил. Если человек взлетал высоко, то это было, как бы мы сейчас сказали, «первое лицо» (государь-император, басилевс, фараон и так далее). Если не очень высоко - сеньор, сюзерен, предводитель. В любом случае - мужчина, отдающий приказы другим мужчинам.

Из этого прямо следует, что у идеального воина вообще не может быть семьи, а лучше и женщины. Римские лагеря назывались castra. Не в том, конечно, смысле, что у них чего-то между ног не болталось, а в том, что они этим не пользовались. Ну или пользовались так, что лучше не надо бы - в разоренном городе, на улице, среди криков и стонов. Другие культуры создавали свои системы - военные союзы, тайные ордена и все такое. И везде было, как минимум, безбрачие, как максимум - «вообще чтоб никаких баб». То же касается, кстати, и воинов духовных. Католический целибат - система, может, и уникальная, но монастырская практика распространена везде - что в христианском ареале, что за его пределами.

Это для воинов. Что касается мужчин-работников - от них требовалась не верность, а покорность. Покорность безличная - отдавать часть произведенного, ну и слушаться, когда чего прикажут. Оружия им в руки не давали - и идей верности в головы не вкладывали. В этом были и свои плюсы: например, не бывало тотальных войн, в которых участвует все мужское население. Такое стало возможным, когда все стали свободны и получили право на винтовку и шовинизм - причем связь между первым и вторым самая прямая, одно без другого не стреляет.

Но все- таки даже самый зачуханный крестьянин тоже имел, чему быть верным. У него был дом. То есть совокупность собственности и родственников, скрепленная кровным родством и браком. Вот дому и нужно быть верным -во что бы то ни стало.

Тут внимание. Простые люди - и мужики, и бабы - состояли в браке не столько друг с другом, сколько с домом как таковым. С хозяйством и родней в целом. Очень хорошо это показывает, опять же, язык. Русское слово «супруги» - это никакие не «сексуальные партнеры», а буквально - «запряженные в одну лямку». Верны они этой лямке. Это главное.

А как же любовь? Что касается любви, то традиционное общество знало, что такая штука случается, но относилось к этому спокойно. Ну да, бывает, что мужику сносит крышу от какой-то бабы или та теряет рассудок по поводу мужика. Относились к этому примерно как к васильку на пшеничном поле - то есть как к красивому сорняку. Впрочем, василек годится на веночек. Любовь тоже того - украшает жизнь, особенно чужую. Песню спеть о страданиях, посплетничать о том, какая девка по какому парню сохнет. Главное тут - не терять головы и не делать непоправимых глупостей.

Итак, подчеркнем главное. Муж в традиционном обществе верен своему дому, а не только и не столько «этой вот конкретной бабе». Поэтому бывают народы и культуры с узаконенной полигамией, и поэтому же во всех культурах на мужские блудни смотрят куда проще, чем на женские. Потому что «сходить налево» - если это не имело фатальных последствий для дома - это еще не измена. Плохо будет, если мужик задурит и начнет тащить налево что-нибудь ценное. Или, что еще хуже, через свою дурость поссорится с другой семьей - вот это опасно. Но не сам тот факт, что он «по морозу босиком» куда-то бегал.

Что касается женщины, к ней претензий по этой части куда больше. Хотя бы просто потому, что детей мужу нужно родных, а не от дяди. Отсюда и все переборы на фортеплясах по части женской верности и девичьей чести.