Русская жизнь. Человек с рублем (ноябрь 2008)

Может быть, странно выглядит, что в этой своей заметке я уделяю столько внимания тексту в «Комсомольской правде». Но, мне кажется, та публикация действительно гораздо более интересна, чем сам конфликт Камрана и Саши. О том, что на самом деле происходит между школьниками, когда их не видят учителя и родители, не знает никто, а сами дети никогда не расскажут правды (собственно, поэтому к рассказу Камрана, конечно, стоит отнестись с известным скепсисом). Сюжет же с «Комсомолкой» - он и более очевиден, и более интересен. Обстоятельства, которые можно проверить (богатство семьи Тагиевых, факт постановки Камрана на учет и т. п.) свидетельствуют о том, что газета врет, нарочно превращая историю из конфликта двух мальчиков в конфликт богатых и бедных, русских и нерусских. Зачем, почему? Шукюр Тагиев говорит, что журналистка Дарья Токарева давно дружит со Светланой Гоголевской и хотела с помощью публикации ей помочь - 17 ноября районный суд должен рассмотреть апелляцию учительницы. Мне кажется, это достаточно наивная версия. «Комсомольская правда» среди всех российских газет - это «Первый канал» (и по охвату аудитории, и по политической составляющей).

На форуме сайта «Комсомолки» до сих пор обсуждают эту историю, а отклики потом публикует бумажная газета; угадайте, что там пишут, если даже колумнист «Комсомолки» Александр Милкус, комментируя случай с учительницей, ненавязчиво подверстывает москвичей Тагиевых к вот этому: «С каждым годом в Москву все больше приезжает гостей из стран СНГ. И в школах все чаще можно услышать легкий акцент». Сейчас, когда у нас в экономике происходит сами знаете что, «Комсомолке» именно как официозному изданию очень нужны сюжеты, которые волновали бы ее читателя сильнее, чем кризис. А когда надо, можно и соврать.

XI.

История Гоголевской между тем уже пополнила список «народных сюжетов» - от «дела Иванниковой» до «новгородского дела», заняв среди них вполне заметное место.

Так получилось, что мне в свое время приходилось писать практически обо всех «народных сюжетах» - и каждый раз, как заклинание, я повторял одно и то же: «Здесь все не так однозначно». Некоторые читатели даже до сих пор думают, что у журналиста Кашина такая склонность к саморекламе за счет того, что он пишет об этих историях «так же, как все, только наоборот»; глупо оправдываться, но нет у меня такой склонности, более того - в какой-то момент я даже сам недоумевал: почему активисты выбирают для каждой своей кампании именно такие истории, в которых «все не так однозначно».

Потом понял. Просто историй, в которых все однозначно, не бывает вообще, в принципе. И, наверное, активисты сами это прекрасно знают. Знают, но стараются об этом не думать, потому что любая кампания (или истерика, как угодно) - в блогах, на площадях, в газетах - возможна только когда «все однозначно», и если факты вступают с этой однозначностью в противоречие, то тем хуже для фактов.

* ВОИНСТВО * Александр Храмчихин Есть что вспомнить

Битва за Днепр

О 65- летии битвы за Днепр никто не собирается вспоминать. Причем отнюдь не потому, что для России это теперь иностранная река (ее истоки, правда, находятся в Смоленской области, но ассоциируется она, конечно, с Украиной, по которой, в основном, и протекает), а Украина, расставаясь с «наследием прошлого», мягко говоря, несколько перегибает палку. Фактическое игнорирование периода Великой Отечественной между Курском и Берлином сложилось в советское время, и нынешняя историография просто продолжает эту традицию. Как-то исчезли из «памяти народной» Белорусская, Львовско-Сандомирская, Ясско-Кишиневская, Висло-Одерская операции, блестящие по масштабам и достигнутым результатам.

Впрочем, о 60-летии битвы за Днепр у нас вспомнили, правда, таким образом, что лучше бы этого не делали. Осенью 2004 года Москва поставила на Януковича как на будущего президента Украины и решила поднять его рейтинг, организовав с его участием торжества по случаю 60-летия освобождения Киева в день… 61-й годовщины данного события! Все российские СМИ с позорным послушанием (и позорным незнанием истории) транслировали цифру, спущенную сверху, многократно повторив, что Киев был освобожден в ноябре 1944 года (на самом деле к тому времени советские войска сражались на территории Польши, Венгрии и Югославии). Потом о сражении забыли снова.

Между тем именно этот «выпавший период» между Курской и Берлинской битвами был, пожалуй, лучшим в истории российской армии со времен Суворова. Больше не было не только страшных поражений, как в 1941-1942 годах, но и завал противника трупами перестал быть единственным способом достижения победы. Хотя численное преимущество, то есть «число», никуда не делось, но и «умение», наконец-то, появилось. Впервые это проявилось на Днепре осенью 1943 года.