Русская жизнь. Человек с рублем (ноябрь 2008)

- У меня с ними нет ничего общего, кроме того, что я на них зарабатываю. Немного. Примерно раз в месяц я вижу в магазине людей, которых называют селебрити. Они покупают какие-то фильмы, компакты - иногда даже свои. Я смотрю на то, что они выбирают, слушаю, как они это комментируют (а не комментировать они не могут). И я думаю: почему вы такие глупые? Не все, конечно, Сережа Курехин был хороший парень. Я помню, как Женя Нестеров привел его с каким-то саксофонистом ко мне в гости в 79 году, у меня родители ухали в отпуск, а я как раз тогда женихался. А они приехали из Питера. А я тогда панк любил - слушали мы, помню, пластинку African Corpse. Там интро хорошее было: «Can I Hear Sister Sledge? No!» Они добронравные, вежливые спокойные люди. В Москве таких не было. Вели себя культурно, не блевали. Я не говорю, что Петя Мамонов бездарный человек, он очень талантливый, очень самобытный, индивидуальный (я-то намного проще), но то, чем он занимается, мне настолько дико и неинтересно. Мне интересно было бы с ним выпить, но я и этого не делаю, потому что у меня и так есть с кем пить. У меня совершенно другие идеалы, которые вообще никого не интересуют. Даже, в общем-то, и меня.

- А что тогда пили, в 79-м?

- Водку и коньяк. Тогда все, что хочешь было. Это же было до Афганистана, все хорошо, вокруг зелень. В компании царил какой-то звериный, но при этом совершенно равнодушный антисоветизм. Все эти ВИА и праздничные концерты - это даже хохота не вызывало. Было много непересекающихся окружностей - писатели, художники, исполнители и потребители какой-то дикой музыки. Единственное, по поводу чего никто из знакомых не переживал, - это политика. Все все знали, но плюнули и жили, как могли. Такая странная равнодушная ко всему элита. Америка воспринималась не как страна свободы, а просто как место, где можно свободно купить любые пластинки. А рай - это не что-то такое с крыльми и цитрами, а магазин, где бы продавались пластинки, которые можно купить за деньги, заработанные за один день. Вот и все. Вот почему я никуда не уехал и ничем не занимаюсь - зачем мне рай, когда он и сейчас есть? Открылся, закупил - пожалуйста, пользуйтесь.

- Любители музыки, вообще, как я успел заметить за последние лет пятнадцать, не самые здоровые люди, но вокруг «Трансильвании», конечно, всегда паслись самые феерические безумцы.

- Да, это можно столько рассказать… Вот, например, Коробочник. Знаешь, что он делал? Он зарабатывал миллионы, но если компакт-диски стояли корешками и названия на них написаны в обратную сторону, тогда он их вырезал, переворачивал хвостик и скотчем клеил обратно. Это были редчайшие дилитнейшие издания, они стоили черт знает сколько, практически инкунабулы. А он вот так с ними обходился. Это как в фильме «Большой фитиль» 63 года, не видел? Это первый фильм, который я посмотрел, вернувшись с родителями из Норвегии, в кинотеатре «Знамя», который потом стал «Иллюзионом». Там было много сюжетов, которые все редактировал и сочинил Сергей Михалков. Там был сюжет про собрания сочинений в квартире богатого семейства, где желтые томики стояли вперемежку с зелеными. Спрашивают - а почему у вас Салтыков-Щедрин стоит через один с Достоевским. А это как яичница с луком - желтый, зеленый…

Или, например, Михаил - старый нефтяник, очень хороший человек. Он в свое время наткнулся на дилановский альбом Slow Train Coming - как раз того периода, когда Дилан вдруг впал в жестокое христианство. Услышав песню «Gonna Serve Somebody», он решил, что Дилан его кумир и стал скупать вообще все, где присутствует слово Дилан. Все его версии. Ух, нажился я на нем! Я собирал ему сотни кавер-версий. Кто только Дилана не пел, по-моему, даже Гитлер с того света. Х… достанешь такую версию. Но у него, наверное, есть. Хороший человек, но с каждым годом все реже заходит. А сейчас еще кризис… Скоро, наверно, обратно понесет пластинки. Я так долго живу, столько людей уже умерло из тех, что покупали пластинки в «Трансильвании». Люди умирают, а их пластинки приносят мне обратно.

- А кто приносит-то? Гитлер с того света?

- Вдовы, кто же еще.

Олег Кашин Валентин Зорин, проповедник

В гостях у ветерана Холодной войны

I.