Русская недвижимость. Рассказы – 3

– Ты бы знала, как я потом себя ругал!.. – воскликнул я.

Люся улыбнулась своей загадочной улыбкой и сказала:

– Не надо было прятаться от лунного света. Луна бы тебе не дала спать, – и призналась: – А я бы к тебе всё равно не вышла.

– Почему?..

– Я тоже тогда боялась лунного света.

– А сейчас?

– Нет. Я в нём живу.

– Я тоже хочу в нём жить!

– Нет. Только не сейчас. Сейчас мы можем лишь встречаться. Это всё, что нам может позволить Луна. Только ты не прячься от неё.

– Не буду.

И во мне вновь вспыхнули новые волны чувств. Я задыхался в них, стонал, возможно, плакал. А может, смеялся навзрыд. Но я в этот момент был неземным, обуян неземной страстью.

"Ты ещё придёшь ко мне?" – просил я мысленно.

Она так же мысленно ответила:

"Жди…"

…Я проснулся в полном блаженстве. В таком, в котором, наверное, никогда не был и буду ли впредь. Со мной была моя молодость, моя тайная, сокровенная мечта, которая всё-таки нашла меня на излёте лет, осчастливила меня. И я говорю ей: спасибо тебе, моё славное лунное создание!

И мне на ум пришли строчки, из которых я сплёл стихотворение:

А утром, как всегда. Хоть глаз не открывай.

Как будто в ад меня столкнули. Милый Рай! –

Ты был со мной всю ночь. Я молод был, красив…

Как быстро жизнь прошла. Спасибо ночь за Май!

А что, по-моему, неплохо получилось? Глядишь, так и поэтом стану.

Приходи почаще, Люся!..

Дубровские.

Прошло уже больше года, точнее один год три месяца и тринадцать дней. Кому как, а мне эти месяцы до сегодняшнего дня как наваждение или боль душевнобольного. Иногда я порывался обратиться к психиатру, или невропатологу, – кто там занимается настройкой нервов, души? Но останавливался. Тормозил на выходе из квартиры, из подъезда. А однажды, – в дверях поликлиники.

Я раньше не курил. Даже призирал курящих, особенно женщин. Я и Галку отучил от этой дряни. Начала баловаться; мол, все курят, жизнь тяжёлая, модно. Мол, мужчинам можно, а нам нельзя?.. Какая тут мода?!. Ну, какая в том польза? Какой смысл? Здоровья для?.. Так вряд ли. И что за самоубийцами гнаться? Хотят укоротить свой век – пусть курят.

У меня отчим, фронтовик, умер в пятьдесят от рака лёгких. Чадил всё, что под руку попадёт. Правда, последние лет пять придерживался только сигарет и семечками заедал. Все оправдывался, мол, с помощью семечек легче бросить курить. Так и не бросил. Отравил себя и отправил свои останки на съедение червям. Поди, они там, от его прокопчённого тлена, тоже поотравились. Но ему простительно, на фронте такого пережил, что другой и без курева мог бы давно крякнуть.

Мама моя не курит, и никогда не курила. И, слава Богу, живёт и на здоровье не жалуется. А поглядеть на тётю Клавдию, соседку нашу, подругу мамину… Лицо выцветшее, пошло преждевременными мелкими морщинами, хотя и зашпаклёвывает на день. Кашляет, а из пасти, то есть изо рта воняет, как из переполненной пепельницы. На моём дне рождении как-то полезла целоваться… Думал, угорю от такого аромата.

Так, к чему это я?.. А, да, что не курил я раньше. Да и выпивал тоже изредка. Теперь и курю, и выпиваю, тоску глушу видно. А тоска эта заела меня с того самого дня, как похоронили мы Галку…

За эти год и три месяца и тринадцать дней я кое-что узнал о её гибели. По крупицам, то там, то там собирал… Вначале всё выпытал у напарницы её, Вальки. Потом у хозяина ларька, где они работали на него. Позже через Димку, моего школьного товарища. Мы с ним почти в одно время с армии пришли. Он в милицию устроился работать, вначале в отделении, потом на участок по местожительства перевели. Так вот он кое-что тоже насобирал по этому делу. Ну и на тусовках выспрашивал – кто чего видел, или слышал? В общем, картинка складывалась, оставалось кое-какие мелочи ещё подсобрать, – и я этого фраерка найду. И без милиции. Следствие это дело уже в "глухари" перевели, – или как там у них нераскрытые дела называется? Так я сам его доведу до логического завершения. Объект уже прорисовывается. В деталях ещё кое-что уточню, и пойдёт этот жлобяра по той же траурной дорожке, вернее, поедет, как Галка. И я тоже всё сделаю также как он, по-тихому, и комар носа не подточит. Да и кому он будет нужен? Сейчас ментам не до него, в своих делах не разберутся. Мне нужно ещё день-два, от силы – неделю, чтобы убедиться, что это именно тот, кого следует мочить, а допрос я ему обязательно устрою, и ему жить останется с куний волосок.