Русская модель управления

Государство в современн^гх условиях смягчает для бывших участников боев^хх действий в «горячих точках» ответственность за уголовные преступления, косвенно признавая тем самым, что преступное в мирных условиях поведение является вполне адекватным в условиях аварийн^хх. Общество понимает, что от людей, котор^хх взяли со школьной скамьи или из ПТУ и сунули в Афганистан, Чечню, Таджикистан, по возвращении бесполезно требовать соблюдения стереотипов и законов, свойственн^хх мирному, стабильному времени. Все понимают, что они и в стабильной среде будут по привычке вести себя, как на войне. Поэтому государство официально закрывает глаза на то, что они вытворяют в условиях стабильн^хх. Это своеобразная плата, которую страна платит за периодически случающуюся нестабильность.

Возможность работы системы управления попеременно в двух режимах, стабильном и нестабильном, изначально противоречит самой идее правового государства и законопослушного населения. Нельзя одни и те же действия оценивать принципиально по-разному в зависимости от того в стабильное или нестабильное время эти действия совершаются. Это противоречит идее закона и правового государства. Поэтому законодательство было вынуждено приспосабливаться к своему подчиненному положению и закрывать глаза на то, что его изначально собираются нарушать. Законодательство существует в виде некоторого придатка, который действует в ограниченный период времени в отношении ограниченного круга вопросов.

В наши дни «неисполнение решений гражданского или арбитражного суда в России — почти правило. Вспомнить хотя бы череду исков обманутых вкладчиков после августа 1998-го. Мало того, что суды тогда руководствовались не законом и не условиями подписанн^хх банками со своими клиентами договоров, а какими-то мифическими соображениями о влиянии состояния банков на экономическое состояние регионов. И отправляли истцов с миром. А та малая толика решений, в которых суд принимал сторону вкладчиков, как правило, просто не выполнялась»²⁰⁵.

²⁰³ Безотосн^1й, В. Указ. соч. С 53.

²⁰⁴ См. Русская военная история. - С 126

²⁰⁵ Загородняя Е. Третья недовласгь // Эксперт, 2001 — № 1-2 — С 44

Неправовой характер управления стал краеугольным камнем государственного устройства еще в старомосковские времена. «Вся философия самодержавия у царя Ивана свелась к одно2му простому заключению: „Жаловать своих холопей мы вольны и казнить их вольны же"» . Ослабление правов^хх устоев общественного устройства было прямо пропорционально степени усиления московской государственной власти как ядра русской модели управления. «Исследователи по источникам прослеживают резкую деградацию институтов гражданского общества, прежде всего ₂судопроизводства, самосознания своих прав, способности решать свои конфликты без насилия» .

Не случайно в России система управления всегда стремилась сохранять неподконтрольность государственного аппарата законодательству (и, как правило, преуспевала в этом). Это было оправдано не только с человеческой (для безопасности чиновников), но и с государственной точки зрения — ведь чиновникам в нестабильных условиях неизбежно придется принимать и проводить в жизнь незаконные решения. Так что приписываемая Ивану Грозному инструкция судьям: «Судите праведно, дабы наши виноваты не оказались», исполнена глубокого исторического смысла.

Поэтому в краткие периоды либеральн^гх реформ вопрос о неподсудности госаппарата становился ареной ожесточенной борьбы. Так, в ходе судебной реформы 1864 года «создателям новых судебн^хх уставов не удалось пробить один из важнейших демократических принципов: ответственность должностных лиц перед законом, право обжалования действий административ­ных лиц и учреждений. Предавать суду чиновников за их противозаконные действия можно было лишь с утвердительного рразрешения губернаторов; мощная, традиционная российская бюрократия не давала себя в обиду»^{2 8}. Советская власть нашла свой способ вывести администраторов из-под действия закона: ключевые решения принимали партийные органы, не наделенные формальными властными полномочиями. В дополнение к этому длительный период после революции без санкции партийн^хх органов нельзя было п2₀едать руководителя-коммуниста суду по обвинению в злоупотреблениях и других преступлениях ⁰⁹.

Другой типичный для русской модели управления способ замены правового регулирования неправовым, но «правильным» — передача полномочий толкования и применения закона так называемым уполномоченным лицам. В самые различные эпохи при переходе к нестабильной фазе системы управления государство поступало одинаково — направляло на места уполномоченных. Для проведения коллективизации — 25 тысяч идеологически подкованн^хх и не стесненных в правах уполномоченн^хх, так называем^хх двадцатипятитысячников. Все советские годы обкомы и райкомы партии ежегодно направляли в колхозы и совхозы уполномоченных для проведения посевн^хх и уборочных кампаний, подъема зяби и т. д.