Русская мера: vers libre

Луна Геннадия Айги —
Сына грозного гунна —
Сияла щитом победным,
Медным горела огнем.

Ее ореол, обрамленный
Синих бус сединою,
Затмевал своим блеском
Белых коней грозы.

Луна так ярко светила,
Что в темном-темном поле
Пламенели ледяные свечи,
Снежные звенели бубенцы.

Они навевали сновиденье,
А дурак в колпаке потешался:
«Куда, куда же вы мчитесь?
Ведь сон – тут, а виденье – там!»

И луна падала в колодец
Заговоренным алтыном,
Желая на дне укрыться,
Забыться подземным сном.

Приходило к колодцу время,
Беззубо шамкало днями,
Денно-нощно, денно-нощно
Ворошило по дну кочергой.

«Золотая луна гуннов! —
Во мгле колдовали мгновенья. —
Подари хоть немного света,
Лампочку под потолок!»

Но зря ворожило время,
И мгновенья тщились напрасно:
Как лед, раскололось отраженье,
Чистый замутился родник.

«Ха, ха, ха! – хохотал до упада
Дурак в колпаке бубенцовом. —
Посмотрите, что вы натворили:
Теперь сон – там, а виденье – тут!»

И привиделось: в темном небе
Сияет щитом победным,
Медным огнем пылает
Луна Геннадия Айги.

А вокруг седого ореола
Бродит святой Авраамий,
Сквозь булгарские бури
Благословляет крестом.

И слышен молитвенный шепот
В белом Воскресенском храме:
«Как снег Господь что есть,
Как снег Господь что есть,
Как снег Господь что есть,
Помилуй, Господь, меня!»

2020

Воробушек

Однажды он приехал в этот средневековый городок, что раскинулся на побережье Финского Синуса. Недавно здесь бросил якорь корабль Вефиль, именуемый Домом Бога. Именно сюда, в христианскую методистскую церковь, поспешил юный неофит Осип Мандельштам, чтобы принять святое крещение и через вольную искупительную жертву обрести вечную жизнь. А после обряда вышел на ратушную площадь, посмотрел, как в небесах кружатся воробьиные стайки, и отправился в старинный парк, на Остров мертвых, где темнохвойная лиственница чудесным образом превращалась в кипарис.