Русская кампания Наполеона: последний акт (декабрь 1812 г. – январь 1813 г.)

Поэтому, когда около двух часов пополудни русские возобновили атаку, баварцам пришлось оставить занимаемые ими позиции. Вреде самолично появился в городе, со шпагой в руке, и доложил Мюрату о происходившем. Только благодаря Нею, который, собрав к тому времени до 600 солдат 34-й дивизии, а также присоединив батальон гвардии, пришел на помощь, атака была отбита[83].

Мюрат, еще более осознавая необходимость скорейшей эвакуации Вильно, решил осуществить это вечером того же дня 9 декабря и в ночь на 10 декабря. Он приказал барабанщикам бить сбор. Гвардия стала собираться на городской площади. Между тем многие офицеры и солдаты не спешили готовиться к выступлению, ибо во все предшествующие дни рассчитывали получить в Вильно хотя бы какой-то отдых и запастись продовольствием.

Не видя возможности задерживаться в городе до ночи, Мюрат приказал остаткам Главной квартиры с ним во главе двигаться к Ковенским воротам. Достигнув их, Главная квартира разместилась в здании большого трактира[84]. Немногим ранее за пределы Вильно удалось отправить большую часть императорских экипажей; несколько повозок пришлось сжечь[85].

По всей видимости, именно здесь Мюрат отдал Бертье приказ, текст которого начинался с констатации, что собрать армию в Вильно невозможно и, следовательно, возникла необходимость перейти Неман. В соответствии с этим потребовалось скорректировать движение войск Шварценберга, Рейнье и герцога Тарентского (маршала Ж. Макдональда, командовавшего X армейским корпусом, находившимся у Риги). Если в отношении Шварценберга и Рейнье можно было придерживаться высказанных императором намерений и с помощью их войск прикрыть Великое герцогство Варшавское, то герцогу Тарентскому надлежало выстроить новую операционную линию на Тильзит[86], дабы прикрыть Кёнигсберг[87] и Данциг[88]. Бертье предлагалось информировать о том, что армия движется для занятия Ковно, дабы сохранить в этом месте тет-де-пон[89]. Наконец, Мюрат приказал отдать приказ для Жюно, чтобы тот без задержки двигался с остатками VIII корпуса на Олиту К вестфальцам VIII корпуса следовало присоединить и вюртембержцев[90].

Во исполнение приказа, отданного Мюратом, Бертье подготовил и отправил приказы Шварценбергу Рейнье и Макдональду[91]. Он отправил также приказы генералу Ж. Б. Эбле, начальнику понтонеров, и графу П. Дарю, генерал-квартирмейстеру на предмет уничтожения в Вильно всего, что еще будет оставаться после исполнения Неем приказа об эвакуации. По-видимому, был отправлен приказ и Нею с поручением завершить эвакуацию города в течение ночи и следующего дня[92].

Пока Мюрат и чины Главной квартиры, расположившись в трактире, спешно составляли и отправляли приказы, конная гвардия обосновалась недалеко возле Ковенского предместья Вильно в ожидании приказа к выступлению. В 8 часов вечера с большими трудностями в Ковно были отправлены экипажи императора[93].

В письме, написанном Наполеону вечером, бегло изложив происшествия того дня, Мюрат написал, что все надежды, связанные с достижением Вильно, утрачены. Письмо он закончил так: «Я остаюсь [здесь в Вильно] последним. Но не схватят ли меня? Не убьют ли меня?» Затем, как можно понять, после минутного раздумья, приписал в постскриптуме: «Князь Невшательский демонстрирует героическую храбрость»[94].

В тот день, 9 декабря, меняя лошадей на почтовых станциях, Наполеон мчался к Варшаве. Император пребывал в добром расположении духа. Он убедил себя, что покинутая им армия уже остановилась на линии Вильно и начинает обустраиваться на зимних квартирах[95].

Ни одного рапорта за 10 декабря, который мог бы пролить свет на события этого дня, не сохранилось. Этих рапортов просто не было! После того как в 4 часа утра 10 декабря Мюрат выступил от Ковенских ворот с гвардией и с символическими остатками I и IV корпусов (теперь эти «корпуса» просто обозначались орлами и сотней офицеров и солдат вокруг них)[96] и до поздней ночи на 11 декабря, когда Главная квартира и «ядро» армии все же смогли достичь Евье[97], все усилия направлялись на то, чтобы преодолеть это расстояние, пройдя знаменитую Понарскую гору, а арьергарду Нея еще и отбиться от наседавшего неприятеля.