Русская готика

Наталья сунула ноги в старые резиновые сапоги, выпрямилась и посмотрела на Олега. В сенях горела лампочка без колпака. В ее ярком свете тени казались резкими, а лицо Олега походило на восковую маску тонкой работы. Из овала капюшона на нее смотрел изможденный человек. Что же с ним происходит? Будто он морит себя голодом. Есть такое психическое расстройство – анорексия. Может быть, в нем дело? Олег – странный человек, возможно (даже точно), у него психологические проблемы, обостряющиеся в периоды депрессии. Анорексия, насколько Наталье было известно, вполне хорошо себя чувствовала рядом с депрессивными состояниями.

Наверное, у меня такая же нелепая физиономия, подумала Наталья, представив их со стороны. Два человека в брезентовых куртках с капюшонами, защищающими от комаров и прочего лесного гнуса. В таком виде они вдвоем отправятся обследоваться особняк. Впрочем, вряд ли Олег разрешит Наталье войти внутрь, но уже сам факт приводил ее в состояние возбуждения. Она чувствовала страх и азарт.

Ты ведешь опасную игру…

Здесь все играют так – не надо сваливать все на меня!

Олег вручил ей фонарик с длинной ручкой. Себе взял тот, что короче.

– Что ты сказала тете Ирине?

– Кому…

– Ирине Михайловне.

– А… Да ничего не сказала. Вернее, что пройдусь, подышу воздухом.

– А про дом? – спросил Олег.

– Про дом ничего.

– Ладно, для всех мы просто гуляем после дождя.

– Хороша прогулочка – ночью, – хотела пошутить Наталья и засмеялась. Олег ответил ей мрачным взглядом из-под светлых бровей.

– Я-то делаю свою работу… – сказал он, словно в чем-то ее упрекая. – А ты развлекаешься.

Наталья ощутила возмущение.

– Вообще-то, я хозяйка этого дома. Пока формально, но в будущем стану. Не сомневайся! Да и потом – муж поручил мне заниматься делами стройки, так что тебе не отвертеться: я иду делать инспекцию объекта. А ты – мой работник. – Наталья улыбнулась. Олег покачал головой, проверил свой фонарик и ничего не сказал. Что может пробить скорлупу вокруг этого человека, подумала Наталья. Если даже секс не сделал его для меня более понятным, близким. В голове не укладывается.

Но он прав – они идут в плохое, скверное место, меньше всего пригодное для прогулок и свиданий. Прежние прогнозы Натальи, похоже, сбываются. Особняк – не просто старый уродливый дом, представляющий историческую ценность (что, впрочем, спорно – эксперты не дают однозначных оценок); особняк – место, где происходит нечто скверное. Происходило в прошлом и продолжается (возрождается) в наши дни.

– Пойдем, – сказал Олег, выключая свет сенях.

Они вышли на крыльцо, сапоги застучали по старым доскам. Наталья спустилась во двор. Дождь прекратился минут двадцать назад, небо расчищалось, ветер гнал тучи на юго-восток. Стало немного светлей.

Олег закрыл дверь, сунул ключ под коврик и повернулся к Наталье. Ее пробрала дрожь. В этот момент она чуть было не отказалась от этой затеи. В лесу прокричала какая-то птица. Треснула ветка. Я не боюсь! Я взрослая женщина, не ребенок! Это всего лишь обход строительной площадки, ни больше, ни меньше.

Они миновали калитку, Олег прикрыл ее привычным движением. Потом мимо кустов волчьей ягоды и направо, в сумерки. Под ногами чавкала грязь, улочку, проходящую через дачный поселок, развезло. Наталья смотрела на погружающийся во тьму лес и подумала, что никогда в жизни не была в нем после захода солнца. Да, так получилось. Еще неделю назад она не могла предположить, что пойдет туда по своей воле; более того, по собственной инициативе. Олег, конечно, не разделяет ее энтузиазма, но это неважно. Вероятно, Наталья пыталась что-то доказать самой себе. А это, учитывая то обстоятельство, что она всегда жила в тени мужа, не так уж и плохо… С этими мыслями Наталья шагала вслед за высокой, чуть сутулой фигурой Олега. Он вел ее какими-то тропинками, изобилующими поворотами и глухими участками, когда приходилось спускаться в низины и где кусты с обеих сторон почти смыкались ветвями. Стоило задеть их, как с листьев с шуршанием обрушивались на голову потоки холодной дождевой воды. Если бы не капюшон куртки, Наталья давно бы вымокла. Во влажной лесной чаще было трудно дышать. Насыщенная влагой земля не жалела испарений. В густом сумраке вились насекомые, но Наталья почти не чувствовала их. Комары не могли прокусить брезент, а до лица они, видимо, не долетали.

Олег шел не включая фонарик. Ему был известен здесь каждый камешек и каждая травинка. Наталья прониклась к нему благоговейным уважением. Кто я для него? Враг? Правда ли то, что он говорил… Но даже если Олег так думает по-настоящему, я не могу нести ответственность за Барышева. Не моя была идея насчет особняка.

Грязь произвела под ее ногой громкий влажный звук. Почти неприличный. Наталья вспомнила, как занималась сексом с Олегом на лесной тропинке.

Я не хочу все время оправдываться. В конце концов, я ему ничего не должна, подумала она тут же с новым чувством – ревностным гневом.