Русская готика

Он сделал несколько шагов в холл. Откуда такие ассоциации? Да, состояние особняка плачевное, но ведь тем интересней бросить вызов распаду и вернуть его к жизни. Нужно думать не о смерти, в которой дом пребывает, а о будущем, которое его ждет. О жизни.

До сегодняшнего дня Виктор лишь обходил особняк вокруг и фотографировал на цифровую камеру, но сейчас решился войти. Ему нужно было подготовить себя. Он не ожидал, что это будет так трудно. В мире, где все строится на логике и прагматизме, подобная иррациональность не способствовала душевному равновесию. Вносила смятение в стройную картину вселенной. Находясь рядом с домом, Виктор чувствовал себя как ребенок, заблудившийся в лесу. Еще не страх, но уже чувство неудовлетворенности, тревоги, нерешительности. Состояние как раз перед открытием, что взрослые слишком далеко и им тебя не найти.

Я устал, думал он, и у меня долго не будет времени перевести дух… если только дом не даст мне этой возможности.

Виктор закурил, и от табачного облака комары, вьющиеся во влажных сумерках, разлетелись кто куда. Он посмотрел назад, на прямоугольный дверной проем. Отсюда видна стена леса, огораживающая площадку перед особняком, и кирпичные столбы, на которых когда-то висели ворота, точнее, не сами столбы, а их остатки, почти скрытые травой. Особняк покинули в 1916 году. С тех пор он медленно умирал, не в силах ни с кем найти общий язык. Теперь, почти через сто лет ему предстоит вернуться к жизни. Виктор ощутил себя человеком, которому оказана великая честь. Его страх и неуверенность – это пройдет. Любые большие изменения в жизни вызывают чувство дискомфорта. Не стоит на нем зацикливаться.

Виктор дошел до одной из двух лестниц, что вели наверх. Обе лестницы огибали овальную площадку, где когда-то был небольшой фонтан. Казалось, это кусочек какого-то другого мира, не имеющего отношения к тому, что происходит снаружи. Само пространство неуловимо менялось, искажая перспективу.

Виктор поставил ногу на ступеньку, раздался скрип. От этого движения дом будто бы зашевелился. Словно по большому телу спящего дракона прошла легкая судорога. Виктор остановился, не уверенный, что ступени выдержат его вес. Он отошел назад. Вновь сухо затрещали камешки под ногами. За эти несколько минут Виктор вспотел – видимо, из-за духоты и влажности (хотелось думать, что только из-за этого). Он вытащил фотоаппарат и навел его на лестницу, нажал на кнопку. Вспышка озарила сумерки. Виктор посмотрел, что получилось на экране. Дизайнер запросил как можно больше снимков, чтобы составить о доме первое впечатление и прикинуть в уме, на чем будет основываться проект.

Он решил не подниматься и сделал обход первого этажа. Картина запустения была удручающей. Попадались надписи на стенах, глупые или похабные, отделку стен в большинстве случаев украли, камины пали жертвой чье-то злобы, от дверей не осталось даже петель. Виктор воображал себе, как вскоре здесь начнут суетиться рабочие, вступающие в бой с многолетним отложением запустения, и не забывал щелкать фотоаппаратом. Дом пытались приобрести в девяносто пятом году, но в результате несчастного случая покупатель отказался от сделки. Погибли его жена, дочь и еще одна девочка, подруга дочери. Виктор не знал, как это случилось. Тот человек не мог не потерять интерес к особняку и уехал.

Надеюсь, у меня-то все будет нормально, подумал он, возвращаясь в холл. Ему не терпелось начать. И выйти отсюда наконец! Эта мысль вызвала раздражение. Опять игры в привидения? Привидений не бывает. Их существование недоказуемо. И в доме никого нет… Виктор остановился, глядя вверх. Ему хотелось поднять на второй этаж, но он не мог. Сердце стучало в горле. Под рубашкой копился пот. Виктор расстегнул верхнюю пуговицу. Комары тут же накинулись на него, будто ждали нужного момента. Лесные твари, крупные, полосатые. Подняться на второй этаж и посмотреть. Лучше сейчас этого не делать; если, например, под ним провалится пол или что-то упадет на голову, он останется один и без помощи. Ни калечиться, ни тем более умирать Виктор не собирался. Он вышел на крыльцо, дрожа, и чуть не выронил фотоаппарат.

Особняк отпустил его с неохотой.

Когда Виктор рассказал той женщине о своих планах, она поглядела на него словно он несмышленый ребенок. Что это значило, помимо того, что ее ошеломил визит человека из города? Шведова прятала глаза и была дружелюбна, но здесь крылся какой-то подвох. Виктор не терпел, когда от него что-то скрывают.

Может, речь о доме? Будем надеяться, что нет.

Пора возвращаться. Отойдя от особняка шагов на двадцать, Виктор обернулся. Пустые окна, за которыми таится тьма, раззявленный рот парадного входа, обгрызенные временем колонны.

У Виктора сжалось сердце, и он побыстрее отвернулся. Возвращаясь к машине, что стояла на дорожке за «воротами», он ускорил шаг.

Тетя Ирина сказала, что этот человек хочет восстановить дом. Целиком. Чтобы в нем жить со своей семьей.