Русская Америка. Сухой закон

— Алекс, я закончил со всеми ящиками, — Гарри махнул рубанком остатки опилок.

Около одной из стен лежала рухлядь, которую он не успел вытащить наружу. Да и я пока не решил, куда подевать весь ненужный хлам. Оставлять во дворе — привлекать лишнее внимание. А так — что-то вывезли, что-то оставили. Никто ничего не поймёт. Ночью, когда мы грузим ящики, машину ставим впритык, и она закрывает нас от окон и случайных «лунатиков» — зевак. Подумаешь, сын погибшего пытается удержаться на плаву и, может, старается развить какое-то дело после смерти главы семейства.

Около другой стены стояли ящики с виски. Логотипы и все штампы из доков и компаний по перевозкам — были стёсаны рубанком и наскоро зашкурены. Гарри постарался на славу. Теперь это просто безымянная тара с бухлом. Отследить её путь стало нереально. Радовало меня следующее: я осмотрел все ящики, и они были непочатыми. Ни одна бутылка не была открытой. А сам «сторож» выглядел свежо и опрятно. Похоже, Гарри действительно не врал насчёт своего увлечения алкоголем.

Я даже поделился с ним старым бритвенным набором, который отец давно не использовал, приобретя незадолго до смерти новый. И сейчас нищий уже не походил на того, старого бомжа от слова совсем. Даже аккуратную бородку себе оставил и причёску. Я бы такое с тупой бритвой проделать не смог. Сейчас мучаюсь, осваивая старинный способ бритья даже с новым набором отца.

— Гарри, мне нужно задать тебе пару вопросов, — я осмотрел помещение подвала.

— Что-то случилось, сэр? — он по-прежнему обращался ко мне на Вы, хотя разница в возрасте у нас была приличная. Но я был только за. В конце концов, я — настоящий, сидящий в теле Алексея Соколова, даже старше его. И психологически мне так удобнее. Во-вторых, субординация — дело важное и, порою, незаменимое.

— Нет. Я по поводу нашего разговора о работе. Ты и так уже увидел, что мы решили заняться алкоголем. Как ты относишься к тому, чтобы помочь нам продать всё это. С перспективами на будущее.

— Какими перспективами, сэр? — с живостью ответил бывший вояка.

— Всё просто, если у нас всё получится, то мы будем прилично зарабатывать, и у тебя тоже будет заработок. И жильё. С деньгами можно будет ускорить процесс получения документов. Ты и сам это знаешь.

— Но есть какое-то «но»? — он пристально посмотрел мне в глаза.

— Конечно. Продажа алкоголя в некоторых штатах незаконна. А скоро станет под запретом на территории всей страны. Но я больше опасаюсь не этого, а конкурентов. И я бы хотел иметь под рукой человека, который умеет обращаться с оружием. С приличным боевым опытом на случай передряг. Это первый вариант. Второй — нам нужен будет охранник и помощник здесь. Это более безопасное дело. Выбирай.

Он думал не особо долго:

— Признаться, сэр, я ожидал чего-то подобного, после нашего разговора в лесу. Я согласен. На оба варианта. Если честно, я толком умею только стрелять и считать. Мой отец был лесником, он натаскал меня обращаться с оружием ещё в детстве, а моя мать была счетоводом в магазине. Она учила меня. Потом я тоже работал лесником, а затем меня отправили на войну. Так что я согласен участвовать в Вашем бизнесе.

Американцы вообще ляпают этот «бизнес» везде. Потому как в их понимании слово «дело» и слово «бизнес» — примерно одно и то же. И эта манера передалась и эмигрантам. В том числе и мафии. Любое дело, где надо чем-то торговать, даже будь это дурь, алкоголь, утехи, рабы в конце концов, ведь подпольная торговля людьми в штатах будет жить даже в двадцать первом веке — всё это здесь сразу обзывают бизнесом.

Так, по мнению местных, звучит более благообразно. Вон тот джентльмен одет представительно, имеет деньги, значит — занимается бизнесом. И плевать — каким. В реальности, конечно, с экономикой, налогами, и настоящими трудовыми отношениями это всё зачастую не вязалось никак.

— Это хорошо, — я кивнул и присел на пустой ящик, который тут использовался в качестве стула, — Главное моё условие остаётся тем же. Ты не пьёшь и никому не говоришь о наших совместных делах. Завтра очень рано мы едем в Вирджинию, продавать виски, который раздобыли. Поедет Миша — он за рулём. Ты и я. Витя останется здесь. Мы и так уже часто отсутствуем на работе. А вот тебя точно никто не хватится.

— В Западную Вирджинию? — уточнил Гарри.

— Именно так. Там Сухой закон уже работает, — пояснил я.

— Сколько Вы хотите выручить за ящик, сэр.

— Где-то двадцать пять — двадцать семь долларов с одного.

— У Вас есть договорённость по цене? — деловито поинтересовался ветеран.

— Нет, нас там будут ждать, и решать уже будем всё на месте. Не хочется светить товар и вообще нашу деятельность раньше приезда.

— Это правильно. Но требуйте все тридцать, сэр. Торгуйтесь. В Вирджинии не любят слабаков и тех, кто не торгуется. Это край настоящих ковбоев. А наше пойло — качественное. Не какая-нибудь палёнка, — пояснил нищий.

— Спасибо за совет! — вполне искренне поблагодарил я Гарри.

Затем чуть помедлил и перешёл к тому, что меня интересовало сейчас больше всего.