Русская Америка: Открыть и продать!

В послепетровской России торговое значение города быстро упало, но предания и традиции не забылись… Поэтому Булдакову было просто усвоить и немелочный деловой размах, и вкус к новому, лежащему далеко за пределами привычного и близкого.

Резанов был мечтателем и романтиком книжным. Булдаков же представлял тип романтика, так сказать, практического…

Смерть Екатерины сделала давний проект их тестя вновь актуальным, Резанов хлопотал в столице, а Булдакову пришлось утихомиривать амбиции конкурентов в Сибири — птиц невысокого полета, но жадноватых.

Когда иркутские акционеры выбирали трех директоров РАК из своей среды, Павел (что делает ему честь!) пожелал, чтобы в их числе обязательно был член семьи Шелихова, а 15 ноября 1799 года прямо указал на тридцатитрехлетнего Булдакова как на «первенствующего директора» с пожалованием шпаги и чина коллежского советника.

Вначале главное правление РАК находилось в Иркутске, однако уже в марте 1800 года указом Павла было переведено в столицу.

А ЧЕРЕЗ ГОД, в ночь с 11 на 12 марта 1801 года, высочайший покровитель РАК был убит дворцовыми заговорщиками, то ли недовольными его «деспотизмом», то ли направляемыми Англией.

Во всяком случае, ходили слухи, что Ольга Жеребцова — любовница высланного Павлом из России 1 февраля 1801 года английского посла Витворта (Уитворта), уже после убийства Павла получила из Англии 2 миллиона золотом для раздачи заговорщикам, да присвоила их себе. Спрашивается, сколько же английского золота (действием которого прямо объяснял смерть Павла Наполеон) было переправлено в русскую столицу до убийства?

Среди заговорщиков и убийц были и братья Зубовы — Николай и екатерининский фаворит Платон. Русский посол в Лондоне Семен Воронцов в этот круг формально не входил. Но вот что писал он Витворту, еще не выдворенному из Петербурга: «Я заклинаю вас… внушить молодому человеку (то есть наследнику престола Александру — С.К.) и матросам, что они должны спасти корабль, который частью, равно и груз, принадлежит молодому человеку…»

Англичанам пришлось форсировать события потому, что Павел, нашедший общий язык с Наполеоном Бонапартом, уже отправлял экспедицию в британскую Индию. В начале марта часть 35-тысячного отряда донцов атамана войска Донского генерала Орлова уже выступила в поход, и в Закавказье к ним должны были присоединиться французы.

В Лондоне поднялась паника, а ее еще раздувал убежденный англофил Семен Воронцов, не терпевший французских «якобинцев». В Петербурге старался его родной старший брат, шестидесятилетний Александр — тоже бывший посол в Англии и тоже убежденный англофил.

Семен Воронцов в 1798 и 1799 годах дважды отказывался от предложений Павла занять пост вначале вице-канцлера, а затем — канцлера. В конце концов Павел уволил его и конфисковал имения. Обласкал его уже потом и вернул в Лондон Александр, но даже он был вынужден в 1806 году отставить Воронцова-младшего из-за его крайне англофильской позиции… После этого граф в Россию (написать — «на родину» у меня рука не поднимается) не возвратился, остался в Англии в качестве частного лица, где через двадцать шесть лет и умер в возрасте 88 лет. И по сегодня в Лондоне есть улица имени Воронцова (бывшая Мэнсфилд), где он доживал свою темную и никчемную жизнь…

Факт, безусловно, примечательный.

Александр Воронцов в идейном отношении от младшего брата не отличался почти ничем и тоже на дух не переносил французов вообще и Бонапарта в частности.

Так что уже «индийская» линия Павла предрешала его судьбу. Недаром уже 12 (24) марта, в первый же день своего царствования, Александр подписал экстренную депешу:

«Господину генералу от кавалерии Орлову 1-му. По получении сего повелеваю Вам со всеми казачьими полками, следующими ныне с Вами по Секретной экспедиции, возвратиться на Дон и распустить их по домам».

Однако североамериканские планы Павла явно тоже были тем «прегрешением», которое Лондон поставил ему в окончательный «общий счет».

Мы привычно видим причины устранения Павла в его намечавшемся союзе с Бонапартом, в его жесткой политике по отношению к высшему дворянству, в его «сумасбродствах», в доверии к Алексею Андреевичу Аракчееву (тоже, к слову, фигуре неоднозначной, но, как я все больше догадываюсь, — более оболганной, чем отрицательной)…

Однако мы совершенно не принимаем во внимание как одну из причин заговора против Павла интерес императора к Русской Америке…