Русская Америка: Открыть и продать!

А вот еще один — не спорю — очень неглупый русский человек, Николай Александрович Бердяев: «Размеры русского государства ставили русскому народу почти непосильные задачи… И это наложило безрадостную печать на жизнь русского человека… Нету русских людей творческой игры сил. Русская душа подавлена необъятными русскими полями… Необъятные пространства России тяжелым гнетом легли на душу русского народа… Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности… Русская душа ушиблена (эк это он как!. — С.К.) ширью…»

Эх, литераторы-«мыслители»! Для них русские пространства были источником удрученности!

Но они, взирающие на жизнь не взором ее преобразователя — в петровское «окно», а поглядывающие на нее из окошка своих раздумий, напрочь забывали при этом, что сами-то эти пространства стали итогом активной деятельности русского человека, результатом его спокойного движения вперед и вперед!

Сказали бы «бомбардиру» Петру Алексеевичу Романову, Михайле Ломоносову, Семену Дежневу, Ерофею Хабарову, Харитону Лаптеву, Андрея ну Толстых, Григорию Шелихову, Герасиму Измайлову, Гавриилу Сырычеву, Александру Баранову, Ивану Крузенштерну, Юрию Лисянскому, Ивану Кускову, Василию Головнину, Фердинанду Врангелю, Николаю Муравьеву-Амурскому, Геннадию Невельскому, что русская душа ушиблена (!) ширью…

Думаю, что они вначале бы просто не поняли, что это говорится об их душах и душах их товарищей и соратников, а когда поняли бы, то спросили бы — возможно, с гневом, а возможно, и со смехом: «А тебя, мил-человек, самого в детстве мамка случайно не ушибла?»

И если уж чем до кровавых синяков и ушибали русскую душу — так это идиотизмом правителей, абсолютно недостойных этой русской души.

Да, веками терпеть их и долго видеть в институте самодержавия национальную ценность нас приучила действительно «география», но не как фактор пространственный, а как фактор исторический… Руси пришлось принять на себя поток, хлынувший на нее из Дикой Степи, и ослабить его так, что до Европы докатились лишь сглаженные его волны…

С этого и пошло…

Еще в XI веке русские верховные вожди по праву первого среди равных роднились с верховными вождями Европы. Киевский князь Ярослав Мудрый выдавал своих дочерей: Настасью — за короля венгерского Андрея, Елизавету — за короля норвежского и шведского Гаральда, Анну — за французского короля Генриха.

И до Ярослава, и — какое-то время — после него это было для Киевской Руси стандартной практикой, как много позднее родство с царствующими домами Европы стало обычным делом для России послепетровской.

Получить блестящую, образованную русскую княжну Ярославну в жены было для неграмотного французского Генриха честью… Уже в 1715 году, когда Петр был в Париже, ему показали в Реймсском соборе коронационные атрибуты французской короны. Была там и некая старинная священная книга, написанная на неизвестном французам языке, на которой по традиции присягали французские королевы.

Петр взял ее в руки и, ко всеобщему изумлению, начал… свободно читать ее — старорусскую «Псалтирь», привезенную в захолустный Париж XI века русачкой Анной из стольного града Киева…

А к середине XIII века ситуация полностью изменилась. Русские великие князья и женились только на «своих», на русачках, и дочерей далее Руси замуж не выдавали. Невысокой цены приобретением стала русская княжна, ибо невысоко стояла в глазах Запада Русь.

Мы получили татарщину как результат удельного разобщения русских земель после смерти Ярослава. Мы избыли татарщину — как иго, став под объединяющее Русскую землю знамя Москвы, знамя централизации…

Но избыли ли мы татарщину как духовное наследие трех черных веков, в которые она длилась?

В своем поразительно интересном труде «Китайцы в Уссурийском крае» Владимир Клавдиевич Арсеньев написал горькие строки:

«…Китайцы не живут одиночно, а по несколько человек. Даже там, где собирается их двадцать и тридцать человек, нет ссор или они бывают крайне редко. На другой день после ссоры те же китайцы работают опять вместе с таким видом, как будто они и не ссорились.