Русская Америка: Открыть и продать!

И переговоры Полетики с Бэготом застопорились, а возобновились лишь зимой 1825 года, для чего в Петербург со специальной миссией прибыл Стрэтфорд Каннинг — двоюродный брат английского государственного секретаря по иностранным делам (министра иностранных дел) Джорджа Каннинга.

До назначения делегатом на переговоры Каннинг-младший был посланником в Вашингтоне. Опыт ему черпать было откуда, информацию — тоже. И все вскоре пошло по уже накатанной колее — 16 (28) февраля 1825 года русско-английская Конвенция была заключена.

И тут — очередное замечание в скобках…

Уже много позднее, в советские времена, соглашение с США определялось «историками ЦК КПСС» как Конвенция «о мореплавании, рыболовстве, торговле и поселениях на северо-западном побережье Америки». Но ведь это соглашение определило также территориальное разграничение.

А соглашение с англичанами теми же историками именовалось «Конвенция между Россией и Великобританией о разграничении владений в Северной Америке», хотя оно, как и предыдущее соглашение с янки, касалось далеко не одних границ, а еще и открывало дорогу в русские владения английским хапугам из Компании Гудзонова залива и Северо-Западной компании, да и просто вольным авантюристам.

Итак, вначале странные номера получались с приоритетами в реальном масштабе времени, в ходе петербургских переговоров! Не переговоры, а цирк! То главное на них — мореплавание, то — границы. То — право ловли, то — право торговли. В итоге мы наблюдаем то ли — фокусы со шляпой иллюзиониста, то ли — ловкое жонглирование, то ли — тонкую дрессировку русского партнера…

И такие же странные перестановки акцентов в определении сути документов наблюдаются через полтора века у советских историков.

При этом те же историки в толстенном XIV томе свода документов «Внешняя политика России XIX и начала XX века» проделали еще один фокус на манер уже продемонстрированного при «публикации» текста Указа от 4 сентября (петитная аннотация с отсылкой к раритетному источнику 1830 года).

На этот раз они привели петитную аннотацию русско-английской Конвенции, сославшись на то, что полный (шестистраничный) текст ее был ранее опубликован в издании Ф. Мартенса «Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами», вышедшем в свет в Санкт-Петербурге в 1878–1895 годах.

Вот эта аннотация полностью:

«Устанавливается черта разграничения между владениями обеих договаривающихся сторон на континенте и островах Северной Америки; определяются правила торговли, мореплавания и рыбных (опять! — С.К.) промыслов для российских и английских подданных в пограничных районах».

Негусто… И это, конечно, еще один пример злостного исторического умолчания.

Полного текста Конвенции я так и не добыл… Однако я обещал напомнить и напомню, что русско-английская Конвенция 1825 года еще более определенно, чем русско-американская Конвенция, игнорировала суверенитет России и давала английским судам право «навсегда плавать свободно… по всем рекам и речкам, кои, протекая в Тихий океан, пересекают черту разграничения в пределах прибрежной полосы севернее 54° 40 северной широты».

И поэтому итоги переговоров 1824–1825 годов с США и Англией надо было определять как катастрофу — если не произошедшую, то будущую, которая должна произойти рано или поздно… Если, конечно, не будет коренным образом изменена русская политика в отношении Русской Америки.

ПРИЧЕМ высшую российскую власть о будущей катастрофе предупредили прямо, недвусмысленно и задолго до того, как она разразилась в 1867 году.

Выглядело это вот как…

Вскоре после заключения русско-американской Конвенции 1824 года Главное правление РАК направило министру финансов генералу Канкрину донесение за номером 346. Датировано оно было 14 (русского стиля) мая 1824 года и начиналось так: