Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры

Последняя акция была синхронна первому походу руси на Царьград (860 г.). Видимо, не случайно латинский историк XI в. Иоанн Диакон в «Хронике Венеции» свидетельствует, что на Константинополь напали при Михаиле III норманны. В последующей латинской традиции возобладало мнение, что эти норманны явились из Аквитании (с «Британского моря»), разграбленной во время рейдов на Францию. Уже ренессансный автор Марк Сабеллик критиковал эту интерпретацию, сомневаясь в возможности похода из Британского моря на Константинополь через Балтику (Сарматское море) к Меотиде и Босфору, то есть по пути из варяг в греки (Кузенков 2003. С. 150–155). Интересно, что арабский автор XIII в. Ибн ал-Хатиб считал ал-маджус 844 г. англами и франками.

Важнее для нас, что более ранние арабские авторы отождествили норманнов — ал-маджус в Севилье с ар-рус Восточной Европы. И хотя это отождествление сделано в соответствии с традициями средневековой науки, наблюдения средневековых авторов за акциями «островного и корабельного народа» (ал-Бакри) демонстрируют актуальность пути, который воспринимается ими как маршрут, ведущий в Андалусию «из пролива, соединявшего Понт и Меотис с Окружающим морем» (ср.: Калинина 2001. С. 206; Минорский 1964). Этот маршрут близок летописному пути из варяг в греки: свидетельства о путях через Восточную Европу на Восток и в Византию приводили к географическим конструкциям вроде «Русской реки» ал-Идриси или Восточного пути исландских саг (Джаксон и др. 2007).

Кружной маршрут «из варяг в греки и из грек» сбивал с толку и средневековых и современных авторов. Так, два восточных автора свидетельствуют, что поход на Севилью в 844 г. ал-маджус совершили из «Румийского (Средиземного) моря» (Калинина 2001. С. 202). В современной историографии существовали попытки приписать поход руси 860 г. норманнам, также пришедшим из Средиземноморья. Очевидно, путь в Андалусию из Восточной Европы был известен ар-рус: Ибн Хаукал рассказывал, как после разорения прикаспийских городов в 968/969 гг. войско руси двинулось к стране ар-Рум (для участия в походе Святослава) и в Андалусию (Калинина 2001. С. 207). На синхронную активность норманнов и руси на Востоке и на Западе указывали многие авторы (М. И. Артамонов, Г. С. Лебедев и др.)[145].

На Западе Европейского континента норманны столкнулись с той же проблемой, что на Востоке: они не могли чувствовать себя на речной сети коммуникаций так же свободно, как на море. В 844 г. в Севилье, узнав о приближении арабской конницы, завоеватели попытались скрыться на кораблях, но пришедшие в ярость местные жители принялись забрасывать их с берегов камнями и костями животных. Грабителям пришлось вступить в переговоры (Калинина 2001. С. 192). К переговорам должен был прибегнуть и Роллон во Франции (получивший в результате Нормандию — см. Бодуан 2010; ср. о договорах с норманнами — Мельникова 2008).

Функции, сходные с антинорманской политикой империи Каролингов, на Востоке приобрел Хазарский каганат: еще в 960-е гг. правитель каганата Иосиф утверждал, что его главная заслуга перед миром цивилизации — сдерживание на границах Хазарского каганата руси. Каганат удерживал главные магистрали Восточной Европы — Дон и Волгу (по ним нанес удар Святослав сразу после реляции Иосифа). Днепр оставался пограничной рекой, Киев именовался в еврейско-хазарской традиции Самватасом — пограничным «заречным» пунктом. На овладение Днепровским путем и Киевом бросило все силы формирующееся Русское государство в IX в.

Ладьи русских дружинников — «гребцов» были главным средством коммуникации как внутри, так и вне Русской земли. Ладьи не могли пройти по рекам (особенно по волокам и против течения) без поддержки местного на-селения[146]. Такая поддержка была достигнута благодаря договоренности — «ряду», отраженному легендой о призвании варяжских князей, относимому летописью к 860-м гг.: призывавшие князей кривичи и меря должны были способствовать контролю руси над верховьями Днепра и Волги (ср. договоры о «мире» с варягами в Ладоге[147]). Уже это было вторжением в сферу влияния Хазарии (Иосиф считал верхневолжскую черемись хазарскими данниками). Каганат ответил торговой блокадой. Томас Нунан продемонстрировал кризис в поступлении серебра в Восточную и Северную Европу в последней четверти IX в.[148] Это активизировало активность руси на пути из варяг в греки: Олег обосновывается в Киеве в 880-е гг. и совершает поход на Царьград, завершившийся заключением договора 911 г.