Русь и Варяги

Авторы этой концепции, видимо, не замечают, что описанные ими политические ситуации характерны не для общества, едва вступившего на путь цивилизации, сохраняющего все структуры родоплеменного строя, а скорее для поздних времен римской или византийской империи... Именно эти богатые и культурные, но "старые", слабосильные, пораженные "распущенностью нравов" государства были неспособны себя защитить и приглашали поэтому на службу варваров-наемников, которым и платили звонкой монетой (благо, что развитые "рыночные отношения" такую монету поставляли). В конце концов эти варвары, почувствовав, что кроме них, силы ни у кого нет, а монету они могут взять и сами, захватывали власть... И тут история могла пойти по двум направлениям: или побеждало влияние "старого" общества, и оно погибало естественной смертью, либо перевешивало "варварское" влияние, и начиналась новая цивилизация... Ничего подобного воинам-наемникам, хозяйничающим в пригласившей их стране и устраивающим перевороты, история молодых, "новорожденных" сообществ не знает. Структуры родоплеменного строя вообще на редкость целостны и монолитны; военную силу составляет обычно все свободное мужское население (какие тут наемники? к чему они?); элита формируется, как правило, наследственная, но со свободным допуском всех достойных людей... Нетрудно сообразить, что Русь 9-го века была именно таким молодым, или как говорят, ранним государством, сохранившим еще в полной мере общинную систему и родоплеменную иерархическую организацию.

Но некоторые современные историки, похоже, не имеют ни малейшего представления об этой "живой" этносоциальной иерархии... Внедрение в словесную среду чужаков-"варягов" выглядит с точки зрения "полунорманистской" концепции следующим образом: "убийство Рюриком словенского князя Вадима с последующим присвоением княжеского титула нельзя считать чем-то необычным, из ряда вон выходящим. Оно нисколько не диссонировало местным обычаям и понятиям об источниках власти правителей и потому едва ли вызвало в народе замешательство, а тем более жажду мести. Бог на стороне победителя - укоренившийся принцип, владевший умами язычников... Приобретение власти посредством убийства соперника иллюстрирует вся дальнейшая история языческой Руси"[81]. И христианской тоже, можно добавить, а также, увы! и мировой истории. Но кто боролся за власть на Руси в достоверно известные по источникам времена? Представители одной династии, правившие локальными областями государства, бывшими частями единого целого... Предполагать, что вот так вот, без всяких последствий, любой чужак мог вторгнуться в родоплеменное общество (пусть и на раннегосударственной стадии), это значит не иметь никакого представления о социуме как о системной целостности. Общество не может состоять из "молекул", совершающих "броуновское движение" - за исключением "предсмертных" этапов его существования. Распад системных связей - это и есть гибель цивилизации. Представление о полной пассивности словенского "субстрата" (народом его назвать в таком случае невозможно!), позволяющего внедряться в свою среду любым силам извне, сближает старый полунорманизм рбразца 1930-х гг. с современными, уже вполне последовательно норманистскими теориями. Такая вот прослеживается "связь времен".

* * *

Необходимо внимательно рассмотреть концепцию современного неонорманизма, исходящую из официальных кругов российской науки. В качестве примера возьмем работу А. П. Новосельцева, член-корреспондента АН СССР, бывшего на момент публикации директором института истории СССР. В этой работе[82], которую, в силу занимаемой тогда автором должности, следует считать программной, изложены как основные позиции неонорманизма, так и вполне откровенно - подспудный смысл этой теории и ее современное политическое значение. "Врагом номер один" исторической науки объявляются не русофобы-норманнщики, а некие средневековые патриоты: "...уже с 40-х годов и особенно в период "борьбы с космополитизмом" в нашей исторической науке взяли верх именно "патриоты" такого толка. Но на позицию антинорманизма волей-неволей встали почти все советские историки; многие потому, что приклеиваемый в противном случае ярлык "норманиста" делал человека чуть ли не врагом народа", Вполне ясно и определенно достижения русской исторической науки 1930 - 1950-х гг., опиравшихся на выдающиеся археологические открытия того времени, связываются, как оно и было на самом деле, с патриотическим подъемом, охватившим Россию в период борьбы с фашизмом. То же бывало и в средние века, да и в любое другое время, и всегда: угроза извне способствовала внутренней консолидации, очищению, обретению собственной сущности. Зато, начиная с 1960-х гг., расслабившееся и "почившее на лаврах" в так называемом застое советское общество позволило слишком многим слишком многое... К чему это привело, известно. На этот счет есть хорошая поговорка: "Не спи - замерзнешь". Пробуждение было не из приятных... Но зато, наконец, все стало на свои места. За прозрение заплачено дорого, но оно того стоит.