Русь и Литва

Однако ночью Андрей Сакович с женой несколькими смоленскими боярами бежал из города. Утром смоляне схватили маршалка[90] Петра и утопили в Днепре. Воеводой в Смоленске был выбран князь Андрей Дмитриевич Дорогобужский. Однако некоторым боярам новый воевода пришелся не по душе, и они поехали жаловаться к великому князю литовскому Казимиру. В ответ горожане позвали мстиславского князя Юрия Лугвеневича, сына Семена Ольгердовича Лугвеня. Тот долго не заставил себя ждать и по прибытии объявил себя князем смоленским. Когда обиженные бояре вернулись от Казимира, князь Юрий некоторых из них казнил, а остальных отправил в темницу. Имущество опальных Юрий роздал своим боярам.

Весной 1441 г. великий князь литовский Казимир послал польско-литовское войско на Смоленск. Однако это войско постояло три недели под городом, «посады и монастыри пожгли, и людей множество увели в плен, и кровопролитие христианам учинили немалое»[91]. А затем польско-литовское войско было вынуждено двинуться восвояси.

Осенью 1441 г. Казимир собрал большое войско и лично отправился под Смоленск. Узнав о приближении Казимира, князь Юрий вместе с женой бежал в Великий Новгород. Смоленск был взят штурмом. После этого Казимир вновь назначил своим наместником Саковича, а сам отправился в Вильно.

Так закончилась последняя попытка смолян восстановить свою независимость, воспользовавшись усобицами в Литве.

Глава 10 Господин Великий Новгород

К 1238 г. Новгородская республика (земли) была одним из самых крупных государств Европы и существенно превосходила по площади любое русское княжество. На западе границей Новгородской земли была река Нарова и владения Пскова. На юге она граничила с Литвой, Смоленским и Тверским княжествами. Новгороду принадлежали города Луки (Великие Луки) и Торжок. На юго-востоке Новгородские земли соприкасались с владениями Белозерских князей. А вот на северо-западе и северо-востоке владения республики были буквально безграничны. Действительно, можно лишь приблизительно провести границы территорий, которые платили дань Новгороду.

Новгородская колонизация успешно велась с начала Х века. При этом проникновение русских на север и северо-восток происходило относительно мирно. Емь, водь, карелы, саамь, чудь заволочная, печора и другие народности имели крайне низкую плотность населения, и новгородцы не вытесняли их, а занимали, говоря современным языком, пустующую нишу. Эти народности занимались в основном охотой и рыболовством, а русские – торговлей и земледелием.

Православное духовенство в XI–XIV веках не вело на севере активной миссионерской деятельности, и обращение туземцев в православие носило исключительно добровольный характер. Я, по крайней мере, не нашел сведений о конфликтах северных народов с русскими на религиозной почве.

Спору нет, имели место и кровавые столкновения, но они были не типичны и в значительной степени вызывались субъективными факторами. Конечно, платить дань, пусть даже небольшую, никому не хочется. Но от новгородской колонизации туземцы имели и большую прибыль – защиту от воинственных соседей, торговлю и т. д. Не хочется использовать избитый штамп, но короче не скажешь: новгородцы цивилизовали северные народы.

К 1238 г. Новгороду платили дань не только жители Карельского перешейка, но и большая честь Средней и Северной Финляндии, а также вся Карелия.

В конце XII века новгородцы уже собирали дань на Терском берегу Белого моря. Этим делом руководил специальный представитель администрации – «терский данник». В 1216 г. им был Семен Петрилович.

Норвежские источники позволяют заключить, что новгородская дань на Кольском полуострове не ограничивалась Терским берегом, а достигала Ивгей-реки и Люгенфьорда[92]. В скандинавских сагах сохранились сведения о связях Ладоги (Альдъюборга) с Нижним Подвиньем (Биармаландом). В начале XII века новгородские дани распространялись на племена пермь и печору. Из попавшего на страницы летописи рассказа новгородца Гюряты Роговича, посылавшего в XI веке своего отрока «в Печеру люди, иже суть дань дающие Новгороду»[93].

К концу XII века новгородские данники проникли в югру. Так, под 1187 годом в Новгородской первой летописи сказано: «В то же лето изьбиени быша Печеръскыи и Югорьскыи даньници, а друзии за Волокомъ, и паде головъ о сте кметеи».

Сначала непосредственный сбор дани оставался в руках туземных вождей, затем основывались новгородские погосты-становища.