Читаем Русь и ее самодержцы полностью

Емельян Пугачев обладал природным умом, организаторскими способностями и большим жизненным опытом. Ко всему прочему в походах он приобрел знание военного дела.

Свое движение Емельян Пугачев начал с похода вверх по Яику к Яицкому городку, который стал впоследствии его столицей.

Численность войска Емельяна Пугачева росла с поразительной быстротой. К Емельяну Пугачеву толпами шел бедный люд. В его войске были и калмыки, и татары, и казахи, и башкиры, и марийцы.

Восстание быстро переросло в крестьянскую войну, которая охватывала все новые и новые территории. Ряды армии Емельяна Пугачева росли. В отряд влилась башкирская конница Салавата Юлаева[87].

Восстание охватило все Поволжье и Урал.

Когда в начале октября 1773 г. войско Емельяна Пугачева осадило Оренбург, его армия насчитывала 30 тыс. человек и 86 орудий.

После взятия Оренбурга Емельян Пугачев собирался идти на Москву и Петербург, чтобы «всем государством завладеть», но осада Оренбурга была длительной и продолжалась до конца 1774 г.

Екатерина с ужасом смотрела на пугачевское движение. Понимая опасность восстания, она назначила за голову Емельяна Пугачева награду в 10 000 рублей. В районы восстания были посланы карательные силы во главе с генералом А.И. Бибиковым. В марте 1774 г. Емельян Пугачев потерпел ряд крупных поражений, прекратил полугодовую осаду Оренбурга и с небольшим отрядом ушел на Урал.

Однако, несмотря на то, что Емельян Пугачев понес большие потери и больше с ним не было его преданных соратников Хлопуши, Подурова, Почиталина, Зарубина-Чики и некоторых других, потери как по мановению волшебной палочки восполнялись новыми тысячами крестьян. Тем не менее исход дела был решен.

В мае 1774 г. Емельян Пугачев потерпел поражение от правительственных войск под Троицкой крепостью, потом было поражение под Казанью. Правительственные войска под командованием И.И. Михельсона разгромили 20-тысячную армию Емельяна Пугачева, и он с отрядом в 400 казаков ушел Поволжье. Его приход дал вспышку новой волны крестьянского движения. Манифесты самозваного царя привлекали крепостных крестьян, которые убивали своих помещиков и приказчиков, вешали чиновников и жгли дворянские усадьбы.

В городах и селах, которые проходил Емельян Пугачев, он раздавал деньги, соль, освобождал заключенных из тюрем, конфисковывал и раздавал дворянское имущество. Везде, где появлялся Емельян Пугачев, его встречали с восторгом, но за ним по пятам шел Михельсон с правительственной армией. Последнее крупное сражение состоялось у Черного Яра, где Емельяна Пугачева нагнал Михельсон.

Восстание было подавлено.

Зажиточные казаки, рассчитывая на прощение и вознаграждение, выдали своего предводителя. И. Творогов, Ф. Чумаков, И. Федульев и некоторые другие сподвижники Емельяна Пугачева в августе 1774 г. схватили его и передали властям Яицкого городка.

Емельяна Пугачева заковали в кандалы, посадили в железную клетку и под конвоем двух рот, 200 казаков и двух орудий отправили в Симбирск, а потом под охраной регулярных войск 4 ноября привезли в Москву.

31 декабря 1774 г. Емельяна Пугачева судили. Во время допросов Емельян Пугачев держался мужественно. 9 января его приговорили к четвертованию[88].10 января на Болотной площади в Москве состоялась казнь. Взойдя на эшафот, Емельян Пугачев поклонился на четыре стороны и говорил: «Прости, народ православный!». Емельян Пугачев четвертован не был, т. к. Екатерина заменила эту казнь отсечением головы.

Сподвижники Емельяна Пугачева были тоже казнены. Кого-то посадили на кол, кого-то четвертовали. Очевидцы говорят, что по Волге плыли вереницы плотов с виселицами.

Салавата Юлаева возили по башкирским селам и секли, потом вырвали ноздри и сослали на каторгу.

Жизнь и личность Емельяна Пугачева привлекали большое внимание писателей и историков. Известна незаконченная работа А.С. Пушкина «История пугачевского бунта».

<p>ПАВЕЛ I ПЕТРОВИЧ</p>(р. 1754 — ум. 1801)

Император (1796–1801). Сын Петра III и Екатерины П. «…Сын Екатерины с его трагической судьбой — одна из самых загадочных фигур истории», — пишет К. Валишевский.

По поводу личности императора Павла существуют разногласия. Еще недавно вопрос о безумии Павла I считался очевидным, но у многих историков этот вопрос вызывает сомнение. Павел не был ни сумасшедшим, ни слабоумным, хотя был способен на безрассудные поступки. Ухитрился за три года уволить со службы 7 фельдмаршалов, 333 генерала, 2260 офицеров.

Многие вышли в отставку сами, так что общее число уволенных и ушедших составляло около 12 000 человек.

Произвел в генералы невежественного и жестокого Аракчеева. Гвардию начали переодевать в неудобные прусские мундиры, гвардейцев заставили мочить волосы квасом и посыпать мукой. Военные экзекуции[89] и вахтпарады производились ежедневно и сопровождались невиданными жестокостями. В России появились полосатые караульные будки и шлагбаумы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наша история

Быт и нравы царской России
Быт и нравы царской России

В этой книге представлена дворцовая жизнь русских царей, обычаи и быт царских дворов и русского народа с древнейших времен до начала XX века, включая правление последнего царя.Вместе с рассказом о национальных традициях, обрядах и обычаях в книге широко представлена тема нравственного состояния русского общества, что особенно актуально в наше непростое время, когда в стране отмечается падение нравственности.Сейчас нам как никогда важно знать, какими мы были, чтобы понять, какие мы есть и почему такими стали. Это позволит нам не повторять ошибок наших предков и не чувствовать себя изгоями при интеграции в сообщество цивилизованных стран.В книге также можно найти сведения об армии, торговле, государственном устройстве, религиозных отношениях и т. д., а материал книги расположен так, что позволяет легко найти ту информацию, которая интересует читателя.Книга содержит обширный тематический материал и предназначена для самого широкого круга читателей, в том числе и студентов.«Наше древнее общество ...сложилось путем непосредственного нарождения, без участия каких-либо пришлых, чуждых ему элементов. Варяжское вторжение, изгнание распустилось в нашем быту, как капля в море, почти не оставив следа. Своеобразная сила нашего быта так велика, что самая реформа и можно сказать революция Петра оказалась во многом совершенно бессильною».«Идея самостоятельности, нравственной независимости была нераздельна с идеей самовластия, а еще ближе, с идеей самоволия и своеволия. Вот почему мы, люди другого времени и других понятий о законах нравственности, не имеем права слишком строго судить об этом неизмеримом и безграничном своеволии и самовластии, которое так широко господствовало в нашем допетровском и петровском обществе, и особенно мало имеем права осуждать за это отдельные, а тем более исторические личности, которые всегда служат только более или менее сильными выразителями идей и положений жизни своего общества... Своеволие и самовластие в ту эпоху было нравственною свободою человека; в этом крепко и глубоко был убежден весь мир-народ; оно являлось общим, основным складом жизни».И.Е. Забелин о российской самобытности

Валерий Георгиевич Анишкин , Людмила Валерьевна Шманева

Культурология
Русь и ее самодержцы
Русь и ее самодержцы

Настоящая книга, по сути своей, является справочником, содержит выверенные сведения о возникновении Руси и ее становлении как государства и знакомит читателя с концепциями выдающихся российских историков, в числе которых Н.М. Карамзин, Н.И. Костомаров, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский и др.В кратком изложении даны наиболее заметные и значительные события, происходившие на земле русской, например, татарская неволя, семибоярщина, польская интервенция, восстание декабристов и др.Основу книги составляет краткое (справочное) описание периода правления каждого из восьмидесяти самодержцев от Рюрика до Николая II Романова в хронологическом порядке. Кроме того, она снабжена таблицами с генеалогическим древом Рюриковичей и Романовых.Книга предназначена школьникам, студентам, а также всем, кто интересуется историей России.

Валерий Георгиевич Анишкин

История / Образование и наука
Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России
Все могло быть иначе. Альтернативы в истории России

Могла ли история России сложиться иначе? В книге повествуется о некоторых «развилках» на историческом пути России, ситуациях выбора из нескольких возможных сценариев, когда судьба нашего Отечества могла обрести другую траекторию. Противостояние Державности и Свободы, спор альтернатив и значимость «исторической случайности», роль исторических личностей, границы «пространства возможного», цена выбора — все это подается в историко-публицистическом контексте. Автор стремится перешагнуть через стереотипы исторического сознания, спровоцировать читателя на размышления, показать, что всякая история — это еще и набор альтернатив, что у России нередко был выбор, возможность хотя бы на время разомкнуть круг чередования реформ и контрреформ, свободы и «казармы», рывков вперед и провалов в прошлое. Для широкого круга читателей.

Владимир Николаевич Шевелев

Фантастика / История / Альтернативная история / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное

Все жанры