Рус

Спущенные на веревках купцы, все, как один, иудеи, товар смотреть не стали, ограничились переговорами с захваченными в плен коллегами. После чего начался торг за товар, неодушевленный и живой. Рубились не меньше часа. Слюны в мою сторону было разбрызгано не меньше, чем весили полученные нами в итоге золото и серебро, а это вместе без малого четыре с половиной пуда. Каршинцы забрали всё, за исключением галер. Мы собирались толкнуть и суда, но цену за них предлагали уж очень низкую. Наверное, херсонцы думали, что нам галеры не нужны, что скинем по дешевке. Я посоветовал Хелги Стреле оставить их себе. Все-таки изготовленные ромеями галеры, при всех их недостатках, более вместительны и мореходны, чем наши Лангскипы, сколоченные не профессиональными кораблестроителями.

На прощанье я сказал тюрку с пейсами, подведя идейную базу под примитивный разбой:

- Передашь кагану, что это ответ на разграбление в прошлом году нашего торгового каравана в Хамлыхе.

Монеты, слитки и посуду из драгоценных металлов нам передали в кожаных мешках, чтобы сэкономить немного за счет веса тары. Хелги Стрела сразу развязал засаленный от частого употребления, кожаный ремешок на мешке с золотыми монетами, засунул в него обе руки и, по-детски радуясь, начал загребать их и, подняв высоко, чтобы видело как можно больше воинов, высыпать обратно. Матерые вояки со слюнявым умилением наблюдали, как золотые кругляши, блестя на ярком солнце, кувыркались в воздухе, и восхищенно слушали их звон. Даже если медведь наступил на ухо, нет пронзительней, одухотворенней музыки, заставляющей трепетать сердца, чем перезвон падающих золотых монет.

74

Остаток года мы провели, расширяя подконтрольную территорию и укрепляя государственную власть. Несколько отрядов в полторы-две сотни воинов каждый отправились в разные стороны, кто на ладьях, кто верхом, чтобы проинформировать еще не «окученных» аборигенов, что отныне они подданные великого кагана Ингвара, которому обязаны платить дань в размере одной белки с дыма. Поскольку многие раньше отдавали хазарам в четыре раза больше, никто не возражал. Мы ожидали, что хазары предпримут какие-либо действия, чтобы вернуть ранее принадлежавшие им земли, но это не случилось. Не знаю, что им помешало. Может быть, узнали, что в Самватас прибыл очень большой отряд варангов, или никак не могли найти желающих рискнуть и сразиться с нами, или воевали с арабами, поэтому второй фронт был не по силам.

Хазары вместо армии прислали посольство. Не исключаю, что на разведку, потому что охранял его отряд печенегов, которые, как рассказал мне патша Ерми во время нашего обхода по суше Днепровских порогов, постепенно переправлялись на левый берег Дона и занимали территорию, оставленную мадьярами. Как я заметил, жизнь евразийских кочевых этносов – это многовековый переход с Алтая в Пушту, где от них, в лучшем случае, остается одно название. Через какое-то время половцы «подвинут» печенегов, а потом придут монголы, и остатки предыдущих двух этносов, смешавшись с кутригурами и другими мелкими племенами, превратятся в оседлых гагаузов, с одним из которых я буду учиться в мореходке. Звали его Владимир Гагауз, был похож на турка, неплохо говорил по-русски, но в его лексиконе напрочь отсутствовали глаголы «класть», «положить», поэтому всё, включая носки, ставил. Впрочем, грязные курсантские носки вполне могли стоять.

Возглавлял посольство мой старый знакомый Иаир, а переводчиком при нем был Гарадимир. Даже нынешний мир чрезвычайно тесен. Видимо, посол не захватил с собой хну и раба-парикмахера, потому что за время многодневного перехода по степи превратился из ядреного шатена в рыжеватого блондина с пейсами, похожими на кривые сальные сосульки, и со светлыми усами и бородой. Еще его малехо растрясло, из-за чего показался мне похудевшим. Как догадываюсь, это путешествие было самым суровым испытанием в жизни Иаира, поэтому захотел как можно скорее выполнить миссию и вернуться домой и провел переговоры в день прибытия, хотя ему предлагали отдохнуть с дороги до утра.

Первым делом хазарское посольство преподнесло дары великому конунгу-кагану Ингвару, который сидел с ногами на левом из двух крепких стульев с высокими резными спинками и подлокотниками, расположенных на деревянном помосте высотой около метра. Правый стул занимал его дядя и реальный правитель Хелги Стрела. По обе стороны от помоста к входу у стен находились широкие дубовые лавки, на которых восседали ярлы и лучшие воины. Это по моему совету был так оборудован «тронный» зал. Я стоял справа от правого стула, чтобы переводить и подсказывать.