Руны Вещего Олега

– Устойчивый, здесь их нет! Ни Отто, ни!.. – воскликнул светловолосый атлет, бегло осмотрев трупы поверженных германцев. Один из них был одет в готский, как у папского легата, плащ. Рука сжимала запечатанный свиток. Подскочивший тучный, сорвав пломбу и развернув, увидел только одно слово, написанное на латыни: «Филиокве».

– Что же это… – начал светловолосый и оборвал речь на полуслове, потому что от Готской слободки уже бежали человек семь, размахивая клинками, а по дороге к мостку приближались всадники.

– Ловушка! – прошептал изменившимся голосом тучный. Он швырнул свиток и, пригибаясь, бросился прочь от дороги вдоль русла пересохшего ручья, под прикрытие зарослей тальника и верболозов. Двое оставшихся в живых сотоварищей, один из которых был одет в хазарское платье, последовали за ним. Светловолосый атлет кинулся бежать последним, но сразу же вырвался вперёд. Сзади слышались голоса и выкрики преследователей. Самый быстрый из них уже настигал на своём гнедом коне беглецов, несясь прямо по руслу ручья и разбрызгивая конскими копытами мелкие лужи. Вот он воздел меч для удара по бегущему теперь последним тучному, но конь со всего ходу влетел в глубокую яму, залитую водой, качнулся в сторону, едва не рухнул, но каким-то чудом удержался на ногах. От такого резкого рывка удар всадника прошёл мимо цели, а быстрый воин, одетый в хазарское платье, взвился живой молнией и, вытянувшись в полёте струной, концом своего лёгкого чуть изогнутого меча поразил всадника в левый бок. Конный потянул поводья, его рука ослабела, уронила меч, а побледневший воин соскользнул наземь. Сзади приближались крики и стук копыт новых преследователей.

– Сюда! – прохрипел, задыхаясь от сумасшедшего бега, полнотелый. Светловолосый атлет и хазарин юркнули за ним сквозь кусты по едва заметному размытому вешними водами руслу ещё одного ручья. Несколько отчаянных рывков из последних сил и… все трое беглецов оказались в грязной луже, образовавшейся от запрудивших промоину веток и обломков упавших дерев. Их нежданное вторжение распугало лягушек, которые только начали свою вечернюю песню, но зато трое верховых преследователей пронеслись на полном скаку по основному руслу ручья, разбрызгивая в стороны сочную грязь. Сгущающиеся сумерки позволили беглецам остаться незамеченными. Немного отдышавшись, греки снова побежали, прячась за кустами. Впереди заросли поредели, и дорога расширилась.

Вдруг сверху раздался возглас на чужом языке, и наперерез им выскочил крепкий молодой воин с самострелом. Он быстро вскинул оружие и выстрелил. Короткая стрела просвистела мимо, едва не зацепив плечо светловолосого. Прежде чем молодой германец вставил вторую стрелу, светловолосый успел метнуть в него камень, попавшийся под руку. Камень попал в руку противника, и тот не успел выстрелить. Светловолосый атлет в одежде руса молча ринулся на него, и оба, сцепившись в яростном противоборстве, покатились по траве и грязи. Ещё несколько человек спешили сбоку по узкой тропинке. Шустрый воин в хазарском одеянии двинулся к тем, кто спускался по тропинке. В предвечерних сумерках громко зазвенели клинки. И только полнотелый муж в простой одежде руса, оглянувшись по сторонам, нырнул в сторону и растворился в густеющей с каждым мгновением ночной темноте.

* * *

Дивоока ещё до рассвета помогла матери подоить коров а затем погнала их на пастбище внизу за дворами, где почти пересохший ручей огибал зелёный заливной лужок. Коровы, как обычно, шли медленно, стараясь по дороге ухватить влажной от росы травы. Девица подгоняла их тонким ивовым прутиком и журила за жадность и нетерпеливость, ведь трава на лугу сочнее и гуще, чем у тропки. Вдруг одна из коров остановилась, тревожно замотала головой и надрывно замычала.

– Рябушка, чего ты, иль овод тебя ужалил, так их в такой час ещё нету, – озадаченно молвила пастушка. Однако упрямая животина ни в какую не желала идти далее. Тут забеспокоилась и вторая корова, обе встали. – Да чего вы испугались… – снова растеряно заговорила девица и, обойдя животных, глянула вниз. Под раскидистым кустом терновника лежало что-то серое. – Ой, мать-Мокоша, там, кажись, человек… – с замершим на миг сердцем прошептала она. Осторожно ступая босыми ногами по влажной от росы траве, она спустилась с тропки, стараясь унять непослушную дрожь в теле. У куста, скрючившись, лежал человек в простой рубахе и портах, испачканных грязью. Рядом с правой рукой матово поблёскивал мокрый от росы боевой нож, на лезвии которого она с ужасом увидела бурые кровавые следы.

– Эй, ты, живой или нет, слышишь меня?

Человек не шевелился. Тогда девица, набравшись храбрости, приблизилась к лежащему и осторожно тронула его за плечо, а затем потянула к себе, чтобы увидеть лик. Она тут же отдёрнула руку и вскрикнула: перед ней лежал тот самый греческий охоронец Божедар.

Глава десятая Руяр

Лета 881, Приладожье

Когда Ольг въехал в Ратный Стан, его встретили выстроившиеся полки, впереди которых стояла его личная сотня.