Руны судьбы (Осенний Лис - 5)

- Да мне особенно и нечего рассказывать. - Жуга взял ложку, повертел её в руках. Вздохнул и положил обратно. - Напрасно думаешь, что я сидел на месте. Я странствовал. Проведал Готлиба, он мне помог, дал кой-какие письма. Потом я изучал анатомию у Андрея Везалия...

- Аллах милосердный! - поразился Золтан. - Андрей Везалий? Я думал, что он в Падуе... Так ты что же, добрался до Италии?

- Нет, что ты. Он приезжал сюда на полгода читать лекции в Гейдельберг, он же сам отсюда родом, из Брюсселя. Он тоже мне помог и даже дал почитать кое-какие книги. Я вообще прочёл уйму книг - штук пять или шесть. Это если не считать тех десяти, в которые я только заглянул.

- Ты и читать научился? - снова поразился тот.

- Это всё Готлиб, - хмыкнул травник. - Он сказал, что если я хочу достичь чего-то большего, чем деревенский знахарь, надо учиться читать. Он сказал, что хорошим аптекарем мне всё равно не быть - я путаю цвета, а это важно, когда готовишь всякие настойки. Ну и подсунул мне "Анатомию" Галена.

- Клавдия Галена?

- Ну. Я год корпел над ней, пока не одолел. Дальше пошло легче.

Золтан Хагг задумчиво потёр небритый подбородок.

- Я впервые встречаю человека, который учился читать по "Анатомии", признал он. - И что же ты прочёл ещё?

- Ну, во-первых, Амазиаци, - загибая пальцы, начал считать травник. Его книга была в доме Герты, - пояснил он. - Потом Готлиб дал мне ещё одну книгу Галена - "Libri de materia medica" [Записки о природе лечения (лат.)] и "De compositione medicamentorum" [О составлении лекарств (лат.)] Скрибония Ларга. Дальше - больше: Теофраст, Диоскорид, Альбертус Магнус, Вильям Купленский, Квинт Саммоник... Ещё "De Plantis Libri" [Книга растений (лат.)] Цезальпина, но всю её я прочесть не смог, только ту часть, которая про травы.

- Ещё бы! Если мне не изменяет память, там книг десять.

- Четырнадцать. Потом ко мне попал "Physiologis еl bestiaris" [Физиология и зверология (лат.)].

- Дребедень, - поморщился Хагг.

- Да нет, занимательно... Что ещё? А! "Медицинские предписания".

- Чьи?

- Что значит, "чьи"? - удивился тот. - Ничьи. Просто - предписания.

- Да нет, кто написал, автор кто? Бенедикт Крисп?

- Не знаю. Наверное. Я не знаю. Я думал, это просто - наставленье для студентов. Я её в Антверпене на рынке купил, у неё заглавный лист был вырван. Там вообще не хватало нескольких страниц в начале и в конце. Какая-то сволочь, представляешь - вырвала всю книгу из переплёта. Я её потому и купил, что отдавали дёшево, а так бы я не потянул, нет...

- Гиппократа не читал?

- К стыду своему, нет, - признался Жуга, - только отрывки.

- А Цельса? Авла Корнелия Цельса? Ты читал его?

- О, да, Цельс хорош! Но больше мне понравился "Врачебный канон" Авиценны.

- Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Хасан ибн Али ибн Сина, механически поправил его Золтан. В глазах его проглянул интерес. - Неужели - в подлиннике? Ты читаешь по-арабски?

- Нет, там был латинский перевод. Мудрая книга. Правда большинство трав, которые он там описывает, я и в глаза не видывал. Потом "Театр целительства" Эллукасима Элимиттара.

- Бальдах Абдул Хасан аль Мухтар ибн Ботлан, - кивнул тот и покачал головой. - Ох уж эти европейцы... Неужели так трудно запомнить простое имя? А кого ещё?

- Парацельса, - сумрачно закончил травник, надеясь вероятно, что уж тут-то обойдётся без подвоха. - Но это последнее, что мне удалось раздобыть.

- Филипп Теофраст Бомбаст Ауреол фон Гогенгейм... - безжалостно разрушил все его надежды Золтан и кивнул. Теперь он смотрел на травника со всё растущим уважением в глазах. - Да, ничего себе... Достойная компания! Тебе повезло, что в наше время книги стали так доступны. Рукописных книг тебе бы не дали.

- Мне попадались рукописные, - невозмутимо возразил ему Жуга. - Но если говорить об обучении, то в смысле жизни в городе мне это мало помогло. Не смог я там остаться. Осточертело. Да и город стал уже не тот. Сперва всё мирно шло, и жизнь как будто бы наладилась, и деньги появились, а потом аптекари осатанели. Разводят антимонию, ругаются с врачами, каждый гнёт свою дугу, никто никого не слушает. То это запретят, то - то, суды эти, взятки проклятые... А ты же знаешь, как я ненавижу несвободу. Ненавижу жить под чьим-нибудь началом. учиться - да, но лебезить...

- Горец... - с философским выраженьем в голосе обронил Золтан. Поднял со стола какую-то тетрадь в коричневом переплёте тонкой кожи. - А это что?

- А? - поднял голову Жуга. - Это... так. Выписки из книг.

- Твои?

- Ну, да, - казалось, травник был смущён. - Дай, я уберу. О чём мы говорили?

- О городе.

- Ах, да, город... Знаешь, всё равно меня бы выжили оттуда. Не цех аптекарей, так магистрат. Доносы, наветы. уж слишком много я больных переманил к себе. Есть болезни, которые не могу вылечить даже я - не бог же я, в конце концов! Вот и припомнили мне всё: и Томаса, и эти неудачи, и собак. Науськали попов, а тут ещё испанцы эти... саранча поганая. Раз доносец пропустили, два - задумались, на третий взяли за штаны. Меня же сжечь хотели, ты знаешь?

- Что? - поперхнулся Золтан. - Сжечь? Нет. Когда?