Руны. Обряды и наследие предков

Когда заканчиваются сугубо научные доводы, в ход идут политические обвинения. Нечто подобное можно было наблюдать в связи с событиями, которые разворачивались вокруг книги Тернера. Например, осенью 2005 года Свободный университет Берлина и Германский национальный музей провели специальный симпозиум (!!!), на котором обсуждались отнюдь не тезисы и положения работы Тернера, а меры, направленные на противодействие распространению его книги. Также обсуждались возможности создания системы, которая бы могла воспрепятствовать использованию идей и построений, сделанных сотрудниками «Наследия предков», равно как и любыми другими исследователями, которые формально могли относиться к фелькише-организациям. Комментарии излишни. Речь шла не просто о формировании цензуры, а о создании системы ограничения доступа к научным сведениям, относящимся к сфере гуманитарных наук. Попытки участников «инквизиционного» симпозиума представить использование упомянутых выше научных проектов и их составляющих как катализатор политического радикализма являются нелепыми. В конце концов, представителям германских академических кругов пора бы определиться: либо они апеллируют к «научной несостоятельности», либо же используют в качестве аргумента «условную близость к ультраправым кругам».

Так все-таки о чем же вел речь Манфред Тернер в своей книге, вызвавшей столь неоднозначную реакцию? Книга о «глубоком погружении в суть зодчества» — так первоначально значилось в рекомендации, которую давало общество «Фрауэхофер» своему издательству. Надо отметить, что общество «Фрауэнхофер» — это не какая-то оккультная структура с репутацией общества «Туле», а респектабельная исследовательская организация, которая до того момента, как опубликовала книгу использовавшего наработки «Наследия предков» М. Тернера, пользовалась исключительным влиянием в Германии. Например, президент этого общества профессор Ганс-Йорг Буллингер был советником канцлера ФРГ по вопросам перспективного развития науки. Хотя бы по этой причине сторонники академических подходов задавались возмущенным вопросом: как можно было рекомендовать к публикации книгу, которая была посвящена отнюдь не проблемам строительства фахверковых домов, а «мнимому значению декоративных и инженерных конструкций, находящихся на фасадах этих домов». Между тем в своей аннотации издательство IRB рекомендовало книгу читателям следующим образом: «Она может быть наглядным руководством, оказывающим бесценную помощь в распознавании и понимании разнообразных образных форм на фасадах фахверковых домов. Знаки, понятия и символы приводятся в алфавитном порядке. Многочисленные примеры богато иллюстрированы. Полноцветные вклейки с иллюстрациями облегчат идентификацию символов и элементов орнамента». На первый взгляд нет ничего преступного в том, чтобы все желающие смогли разобраться в символике фахверковых построек. Подход, предполагающий, что фахверковые дома можно читать как открытую книгу, хотя и считается устаревшим, но тем не менее все-таки имеет право на жизнь. В данном случае здание (в первую очередь фахверковая постройка) воспринималось не столько как дом, сколько как носитель символов, которые были сокрыты в нем строителями или заказчиками. Мыслилось, что поиск и изучение подобных символов позволяли понять истинное предназначение здания или мотивы, которые двигали людьми, его создававшими. Надо отметить, что подобной точки зрения придерживались не только сотрудники эсэсовской организации «Наследие предков», но и многие германские исследователи. Хотя бы по этой причине повод для скандала был явно надуманным. Более того, Тернер сам отметил в своей книге, что отказался от того, чтобы считать символы, запечатленные на фасадах фахверковых домов, рунами в их классическом понимании.