Руны на клинках

Ближе к полудню у нас закончилось золото, на базаре больше не продавали продукты, перестали палить наши пушки и бомбардировщики куда-то улетели. В небе воцарилось странное спокойствие, лишь где-то с краю шёл одинокий воздушный бой. Я растеряно смотрел в небеса…

Не, я всё время был уверен, что до этого не дойдёт! За нами должны прийти раньше! Это что, всё серьёзно⁈ Вот это вот⁈ Да я просто не могу всё воспринимать всерьёз! Этого не может быть потому, что не может быть никогда!

Мы пошли обедать, и я говорил себе, что это всё на самом деле. Целая европейская страна только что ценой огромных усилий и жертв заткнула наши пушки. В городе её войска и танки…

И это вот всё только чтобы меня убить⁈ Не, тут какая-то ошибка!

После обеда совещание, обсудили текущие дела. Пришёл купить продуктов сосед. Ему, конечно же, не отказали и снова покормили. Прикармливаем полезных финансистов…

Эта суета показалась мне такой мелкой! Чуть финансиста не пристрелил, да смог удержать себя в руках. Есть же ещё прямые обязанности, они хорошо отвлекают. До ужина вместе с бойцами таскали по галереям продукты и боеприпасы, их не бывает много.

Время словно остановилось, сжимается пружина. Пришёл Лёша Дымов с бойцами, принесли рацию из резерва. Он посмотрел позиции, скупо похвалил.

После ужина Лёша сказал, что над городом сбито сто пятьдесят три бомбардировщика за три с половиной дня, и это обалденно. Расчёты все живые и вольются в гарнизоны.

Своими действиями мы сорвали планы врага, город, благодаря нам, сохранил танки и теперь наши войска покажут врагу, где раки зимуют…

А я смотрел на него и удивлённо думал, что он действительно себе верит и в судьбе своей лично никого не винит. Да, мы все тут поляжем, но сначала убьём много несчастных французов просто потому, что это наш долг.

Военные на войне должны убивать врага — их этому учили всё время. Нас сто раз кто-то мог спасти и почему-то не стал этого делать? А что нового? Военные и должны на войне гибнуть…

Ёлки палки! Вот стоило мне попадать в другой мир, в чужое тело, чтобы бешеная целая Европа решила убить лично меня⁈ Без смысла! Потому что это просто мой военный долг!

Я думал, что это со мной от упадка сил. Но магический ритуал провёл нормально, маг Женя получил руны на лезвие. Еле доковылял до диванчика. И на другой день то же опустошение.

Утром прибежал дежурный маг с рынка и сообщил, что там облава. Ещё ничего не случилось, весь день, как вчерашний. Только никого больше в ресторане не расстреливали, специально для тупых на двери повесили табличку с надписью по-французски «закрыто на учёт».

Девчата и французские солдатики носили из номеров кровати и другую мебель для сооружения баррикад. И солдатиков вечером вместо денег ждал расстрел на месте. Я отдал приказ и сам тоже убивал французов.

Только диски успевал менять и палил из автомата в этих сильно удивлённых людей. Они солдаты и пришли в мою страну воевать! Их не должно быть здесь! Их сюда не звали! Эта сраная Франция решила меня убить, и я лично застрелю всех французов до единого!

* * *

Хотя правильнее было бы отдать европейцам остатки водки и с миром отпустить. Утром на нас напали, так лучше бы вражеские солдаты болели с похмелья. А в принципе какая разница, какие они подыхали.

Враг первым делом направил в город начальство и танкистов, потому и взялись сразу за нас. Хотели нахрапом вломиться на танках по улице и помочь пехоте ворваться в гостиницу.

Все мои танкисты облазили и обнюхали трофейные танки, и я тоже. Оптика у французов мутная, заряжать пушку неудобно — целых два лишних движения. Зато внутри комфортно.

Наши «рыси» пушка 57-мм в лоб не берёт, но французов до километра пробивает. И неповоротливые машины могут ехать только прямо, для поворота нужно остановиться.

А моим наводчикам без особой разницы едет цель с малой скоростью или стоит на месте, поражают с первого снаряда. По нашим танкам тоже стреляли, но у них же фора — стоят зарытые по башни, пушки над мешками с песком. Трофейные танки всё-таки подбили, только экипажи спаслись. И успели они до этого события поджечь по семь вражеских машин.

Вражеские танки проломили старые баррикады из мешков с песком, и далее по идее преград не предвиделось. Потому я и маги их встречали, а у противника среди атакующих маги не ощущались. Каждого француза или даже некоторую их группу лично я легко заставлю лечь и икать, но европейца шло реально много. Они от рысьего подавления обосрались, руки тряслись, колени подгибались, но всё-таки шли вперёд и стреляли.

Мои маги должны видеть врага, а я мог контролировать экипаж только одной машины, и это требовало магических сил. Потому я танкистам внушал, что меня нет, подпускал танк поближе и кидал на двигатель бутылку с зажигательной смесью.

Парни мои ничего внушить танкистам не могли, потому внушали пехоте, отстреливались и отходили. Я поджег второй танк и тоже переключился на пехоту. Вражеские машины доползли до первой минной закладки между траншеями, подорвались и замерли.