Руны

АРТУР. Они ненавидят нас всех. Хотят заставить страдать, чтобы потом убить, и все до одной они совершенно выжили из ума. Стоит им заполучить тебя, как ты у них уже виноват во всем и они на минуту не оставляют тебя в покое. Нет у тебя возможности есть, спать, думать. Они тарахтят, тарахтят, тарахтят, и деться от них некуда. Поначалу они притягивают тебя, потому что так хорошо пахнут и так хороши на ощупь. Тебе хочется оказаться поближе к ним, обнимать, заботиться. Но стоит им заполучить тебя, как дверь в камеру пыток захлопывается, и тебе оттуда не выбраться. Не уходи от меня, Джонас. Я пытаюсь спасти твою жизнь.

6

(ЕВАНГЕЛИНА выходит в свет, давний спор с АРТУРОМ в разгаре, тогда как ДЖОНАС растворяется в тенях).

ЕВАНГЕЛИНА. Не пытайся изображать бедного, забитого мужа. Ты женился на мне только для того, чтобы заполучить магазин моего отца.

АРТУР. Конечно, я женился на тебе ради магазина. Не было другой причины, по которой мужчина в здравом уме мог на тебе жениться. Ты была беременной и безумной.

ЕВАНГЕЛИНА. И тебе даже не стыдно говорить это мне в глаза.

АРТУР. А чего мне стыдиться? Я хотел провести остаток дней в этом раю чугунных сковород и соленых огурчиков. Ты с каждым днем выглядела все более беременной, твой отец был в отчаянии, вот мы и заключили сделку. Такое случилось не первый раз в истории человечества. Даже не в первый раз на этой улице. Как, по-твоему, Гас Баллантайн получил работу в банке? Женился на беременной дочери Блейна Плюма. И ведь сработало. Ты получила мужа, я – магазин. У Нэнси появился отец.

ЕВАНГЕЛИНА. Не появился у нее отец. Ты – не ее отец.

АРТУР. Не могу сказать, что сожалею об этом. Нэнси – тупица.

ЕВАНГЕЛИНА. Она не тупица.

АРТУР. Славное у нас потомство, Евангелина. Твоя прижитая неизвестно от кого дочь, которая тупа, как фонарный столб, и постоянно пристает ко мне с какой-нибудь ерундой, Вонни, думающая, что может предсказывать будущее, разбрасывая по столу камни и таращась на них. Более-менее нормальный только мальчик, но у него одно желание – ездить по городу в двуколке с пьяным городским доктором. И все трое ненавидят меня.

ЕВАНГЕЛИНА. У детей ненависти к тебе нет.

ВОННИ (выходит в свет, несет коробку). Да, мы его ненавидим. Его все ненавидят.

АРТУР. Только не ваша мать. Ваша мать любит меня. Без меня она не выживет.

ЕВАНГЕЛИНА. Будь у меня такой шанс, я бы попробовала.

ВОННИ (ставит коробку на прилавок). Вот твоя коробка с веничками для сбивания яиц. Ее только что привезли.

АРТУР. Не заказывал я никаких веничков.

ЕВАНГЕЛИНА. Я заказывала.

АРТУР. Да зачем нам целая коробка веничков для сбивания яиц? Мы за двенадцать лет не продали ни одного веничка для сбивания яиц. Они есть в каждом доме и никогда не ломаются.

ЕВАНГЕЛИНА. Мой отец всегда держал в подсобке небольшой запас веничков для сбивания яиц.

АРТУР. Поэтому у меня и выпадают волосы.

ЕВАНГЕЛИНА. Волосы у тебя выпадали всегда.

АРТУР. Вонни, тебе бы посмотреть, как твоя мать хотела меня, когда мы только поженились. Никак не могла насытиться.

ЕВАНГЕЛИНА. Это ложь, и ты это знаешь.

АРТУР. Мне приходилось привязывать ее к кроватной стойке, чтобы она не могла до меня добраться.

ВОННИ. Я очень признательна тебе, папа, за то, что ты поделился со мной столь важной информацией. Теперь я могу пойти в подсобку и пробить отверткой барабанные перепонки. (Уходит в подсобку, берет книгу, читает).

ЕВАНГЕЛИНА. Пожалуйста, не говори подобным образом в присутствии твоих детей.

АРТУР. Если честно, нет у меня уверенности, что кто-то из них – мой ребенок. Я думаю, они – дьявольское отродье.

ЕВАНГЕЛИНА. Они все хотят тебя любить, ты просто должен им это позволить.

АРТУР. Да кто их останавливает?

ЕВАНГЕЛИНА. Ты их останавливаешь.

АРТУР. Я не останавливаю.

ЕВАНГЕЛИНА. Ты постоянно их отталкиваешь.

АРТУР. Недостаточно далеко.

ЕВАНГЕЛИНА. Ты всегда это делал. Артур, почему ты так себя ведешь?

АРТУР. Я никого никуда не отталкиваю.

ЕВАНГЕЛИНА. Ты и меня отталкиваешь.

АРТУР. Я тебя отталкиваю?