Руны

— Ох, милая, я знаю, что у тебя много вопросов, но я многое не могу тебе рассказать из-за правил и прочего. Когда прибудет твой наставник, ты получишь все ответы.

Наставник? Все происходило так быстро, что я не была уверенна, готова ли начать учиться.

— Ты должна была все рассказать мне, мам, особенно, когда я увидела руны на моей машине и испугалась.

Она вздохнула:

— Прости, детка. Но как я уже сказала, есть определенный лимит на правду. Я думала, что ты все узнаешь о нас и своем наследии от наставника, когда тебе исполнится восемнадцать. А руны на машине…я же должна была тебя как-то защитить, когда ты начала водить. Ты же знаешь меня. Я не доверяю изобретениям Смертных.

Я засмеялась и не могла остановиться. Это объясняло ее неприязнь к компьютерам. Теперь все совпало.

— Но если ты нарисовала руны в прошлом году, почему я начала их видеть только недавно?

— Что-то произошло, и твои глаза и сознание открылись для магии. Это могла быть физическая, ментальная, эмоциональная или духовная связь с чем или кем-либо, принадлежащим нашему миру.

Торин. Я начала видеть руны сразу после встречи с ним.

— Вообще-то, ты начала видеть их слишком рано. Твое видение должно было открыться только в восемнадцать.

Я нахмурилась:

— Видение?

— Способность видеть сквозь чары рун. Наверное, это из-за Норн, — продолжила мама. — Им должно быть стыдно. Пытаться переманить тебя на свою сторону, когда ты так молода и уязвима, — она улыбнулась. — Но ты ведь им показала? Так же как и я когда-то выбрала твоего отца, так и ты выбрала своих друзей и Торина.

Я выпучила глаза.

— Ты знаешь о Торине?

— Милая, в моих старых костях еще достаточно магии, чтобы заметить, что напротив поселилась Валькирия.

Горло сдавило, и образы Торина захватили сознание.

— Он нашел папу.

— Знаю. Он замечательный парень. Он был у меня в магазине перед тем, как вернуть нашего папу. Позже мы еще раз поговорили. А сейчас спускайся вниз и поговори с друзьями. Чем дольше мы здесь, тем больше они беспокоятся, — взяв меня за руку, она открыла дверь. — Я всегда буду рядом. Я не знаю, кого отправят обучать тебя рунной магии или когда это произойдет, но не спускай глаз с Норн. Они приходят в разных обличьях, но всегда по трое. Они устроили мне испытания похуже Хельского ада, чтобы я доказала свою любовь к твоему отцу, и только потом отказались. Вас с Торином они тоже просто так не отпустят.

Сердце пропустило удар.

— Он вернется?

Она улыбнулась и погладила меня по щеке:

— Я надеюсь на это. Если он твоя настоящая любовь…

— Настоящая, — сказала я.

— Тогда не отдавай его Норнам. Борись за него. А теперь ступай.

— Я люблю тебя, мам, — я крепко обняла ее и побежала к лестнице. Эрик сидел в обнимку с Корой. Судя по ее красным глазам, она долго плакала.

Увидев меня, Эрик поднял бровь.

— С тобой все хорошо?

Я кивнула, подошла к ним и крепко обняла.

— Жива. Как вы?

— Мы были в сухом месте, нам повезло, — сказал он.

— Не знаю, смогу ли справиться со всем этим, — сказала Кора между всхлипами, и Эрик крепче обнял ее. — Так много людей умерло. Я уже сказала маме, что ухожу из команды.

Я взяла ее за руку.

— Никто не будет тебя винить. Сколько погибло?

— Судя по последнему сообщению Кикера, восемь, — объяснил Эрик. — Мы только хотели проверить тебя, а потом пойти в больницу.

Я окинула взглядом свои домашние штаны, майку и пушистые тапки.

— Можете подождать немного, пока я переобуюсь и захвачу куртку? — они ничего не сказали, но когда я на них посмотрела, то заметила неловкость. — Что?

— Люди говорят всякое, — сказала, заметно съежившись, Кора.

— Но нам все равно, — добавил Эрик. — Иди за вещами, и поедем.

Я нахмурилась:

— О чем вы?

— Неважно, — настаивал Эрик.

Я проигнорировала его и посмотрела на Кору.

— О чем они говорят, Кора?

— Эмм, ты ведь знала, что что-то произойдет, и пыталась предупредить нас, — сказала медленно она, ее лицо покраснело. — Поэтому все боятся.

Я сглотнула:

— Меня?

Она сморщилась и кивнула:

— Откуда ты знала, что произойдет?

— Просто знала, и сейчас я официально признана фриком, — мама была права. Во всем виноваты Норны. Они могли с легкостью стереть у всех память, как делали это раньше. Кора и Эрик озабоченно посмотрели на меня. — Может, скажем, что из-за травмы головы во мне открылись сверхспособности? — добавила я легкомысленно.

Кора смотрела на меня широкими глазами.

— Это все объясняет.

Я возмущенно посмотрела на нее.

— Это была шутка, Кора.

— Да нет же, — вмешался Эрик. — Это идеальное объяснение. Если мы всем расскажем про несчастный случай и сверхспособности, они успокоятся.

Я затрясла головой:

— Не успокоятся. Если они меня боятся, тогда мне лучше не идти.

— Да какая разница, что они думают. Это же ты, Рейн. Ничто и никто тебя не остановит, когда ты поступаешь, как считаешь нужным. Если они решили относиться к тебе по-другому, шли их к черту. Со способностями или нет, ты остаешься нашей подругой.

— Эрик прав, — добавила Кора, но я чувствовала ее беспокойство.