Руны

Я посмотрела ей вслед и покачала головой. Настоящая королева драмы, и я любила ее такой до смерти. Мои глаза встретились с Торином, но он и не думал уходить. Он откинулся на кресло, устраиваясь поудобней и всем видом показывая, что собирается остаться. Вздохнув, я отвела взгляд на Эрика.

Он поцеловал меня в лоб, сел в мамино кресло и дотронулся до моей руки. Я мельком взглянула на Торина, желая увидеть его реакцию. В его глазах снова стоял лед, а раздражение сложно было не заметить. Я понимала, что мне не должны нравиться подобные проявления ревности, но ничего не могла с собой поделать.

— Может мне принести что-нибудь? Что-нибудь непохожее на больничную еду? Может вытащить тебя отсюда? — спросил Эрик.

— У нас тут своя еда, балда, — нервно сказал Торин.

Я его снова проигнорировала.

— Большое спасибо, Эрик, но тут очень питательная пища, а выходить запрещено указаниями врача.

Его улыбка сошла на нет.

— Прости меня, Рейн, это все из-за меня.

— Из-за тебя? О чем ты говоришь?

— Это по моей вине ты здесь.

Я нахмурилась:

— Это неправда. Почему ты так говоришь?

— Если бы я был с тобой, а не пошел играть в эту дурацкую игру, ты бы не заскучала и не решила пойти домой, — он поцеловал мою руку. Торин приподнялся, будто хотел пролететь через всю комнату и выкинуть его в окно. — Ты же знаешь, я люблю тебя.

Торин зарычал.

Я кинула ему предупреждающий взгляд и ответила Эрику:

— Знаю.

— И что я сделаю все для тебя, — добавил Эрик.

— И это тоже знаю.

— Я подвел тебя, Рейн, мне, правда, жаль.

Я вздохнула:

— Эрик, не стоит…

— Дай мне закончить. Я пойму, если ты захочешь прервать наши отношения, и мы снова станем друзьями, — продолжил он.

Торин снова сел, я догадывалась, какие мысли у него сейчас в голове: это мой шанс порвать с Эриком. Но я не могла поступить так подло и винить Эрика за то, чего он не делал.

— Ты же не можешь быть со мной постоянно, и не позволю тебе, винить себя.

— Правда?

Я кивнула:

— Я пыталась залезть на дерево, чтобы попасть к себе и не разбудить маму. Это моя вина, а не твоя, — я снова посмотрела на Торина.

Радости в его глазах не было. Эрик, в свою очередь, вздохнул с облегчением, и его лицо снова озарилось знакомой улыбкой.

— Отлично, потому что так просто я бы от тебя не отказался, — сказал он, но тут же нахмурился. — Ты из-за Торина решила уйти с вечеринки?

— Почему ты так думаешь? — я пыталась не смотреть на Торина.

— Кора сказала, вы танцевали. Может он сказал или сделал что-нибудь, из-за чего ты ушла? Потому что, если он…

— Нет, что ты, — затрясла я головой. — Мы просто танцевали.

— И целовались, — добавил Торин из своего угла.

— Тогда Джесс?

Я снова покачала:

— Нет. Никто не виноват в произошедшем со мной, Эрик.

***

— Хочу держать тебя в руках, когда ты спишь, — прошептал Торин ночью, когда все уже ушли.

Я отодвинулась, пытаясь создать между нами пространство. Так как рана на голове была за правым ухом, большую часть времени я проводила на левом боку. Несмотря на то, что постель была узкой, он свернулся за моей спиной, обняв рукой за талию.

— Скажешь, если будет больно.

— Мне все равно.

— А мне нет, — он дотронулся большим пальцем руки до губ, словно призывая к молчанию, но на меня это произвело совершенно иной эффект. Губы начало покалывать. — Хочу поцеловать тебя, но боюсь сделать больно.

Мне тоже хотелось поцеловать его.

— Ты никогда не сделаешь мне больно. Особенно поцелуем.

Он усмехнулся:

— Мне не захочется останавливаться, поэтому не стоит. Засыпай, Веснушка.

Утром, когда я проснулась, то увидела его красивые голубые глаза. Снаружи было все еще темно, и по доносящимся звукам происходила пересменка сестер. Торин обнял мое лицо и погладил по щеке. На его лбу мерцала только одна руна. Насколько я заметила, он мог отлично их контролировать.

— Я скоро приду с завтраком, — прошептал он.

Следующую неделю Кора и Эрик приходили в своих сумасшедших костюмах. Эрик обычно приходил и сидел со мной во время ланча, а также по вечерам, после Коры, делал домашнее задание и порой смотрел телевизор. Каждый раз, когда приходил Эрик, Торин уходил, что его жутко раздражало. Это было видно по его глазам, но я все еще не могла решиться сказать Эрику правду прямо сейчас.

Зато ночь была нашим временем. Каждую ночь мы проводили вместе. Не знаю, использовал ли он руны невидимости или же зачаровал всю комнату, чтобы медсестры видели только то, что он хотел. Да и неважно все это. Мне нравилось засыпать в его руках.

Пока он был в школе, я старалась побольше двигаться, и врач всячески это одобрял. Зачастую я ходила в гинекологическое отделение посмотреть на новорожденных. Меня тянула туда какая-то необъяснимая сила.

— Один из них ваш? — спросил меня какой-то мужчина.

Я засмеялась, представив себя с ребенком:

— Нет, мне только семнадцать.

— Что с вами произошло? — спросил он, показывая взглядом на повязку на моей голове.

— Упала с дерева, сломала ребра и ударилась головой. А который из них ваш?

Он с гордостью улыбнулся и указал на маленькое тельце, лежащее в инкубаторе:

— Его зовут Джеффри. Он рано появился, но он боец.