Руны

— Мой папа, — я устремила взгляд на смотровую арену у охотничего домика, вспоминая, как мы раньше приезжали к водопаду. Я скакала по смотровой площадке, практически падая на ходу в спешке. Мой папа быстро вел меня к мосту. Я улыбнулась.

— Моя семья приезжала сюда каждое лето. Я здесь впервые осенью. Это даже более красиво.

— Ты скучаешь по нему?

Я кивнула, но не хотела разговаривать о моем отце или закончу плачем.

— Эрик сказал, ты из приюта. Ты скучаешь по своим родителям?

Он замер.

— Севилль так сказал?

На самом деле, он сказал, что у Торина нет родителей.

— Да. Что с ними случилось?

— Мои родители умерли много лет назад. Скучаю ли я по ним? — он состроил мину. — Нет. У меня было время. Большинство воспоминаний о них довольно смутные после стольких лет.

Я нахмурилась.

— Ты говоришь так, словно прошло невообразимо много лет.

— Около восьмиста лет, — он скрестил руки, облокотился на перекладину и посмотрел на меня в ожидании. Я открыла рот, затем закрыла, не говоря ничего. — Я сказал тебе, что отвечу на твои вопросы. Спроси меня что-нибудь, — добавил он.

— Что ты имеешь в виду, говоря восемьсот лет?

— Я Бессмертный, это значит, что я буду жить долго и, вероятно, продлится это вдвое дольше, если я захочу.

Я пыталась прочитать по нему, шутит ли он, но не смогла определить его выражение лица.

— Ты говоришь ты…?

— Старый.

Я изучала его, снова убеждаясь, что он снова пудрил мне мозги.

— Ты снова меня дразнишь?

Он вздохнул.

— Ты не веришь мне.

— Ты осуждаешь меня? — несколько людей шли к нам, так что я сделала шаг ближе к перилам и смотрела на водопады. Я желала только одного, чтобы он был мягче со мной вместо того, чтобы играть в игры. Иногда разговор с ним так расстраивал.

— В какую именно часть ты не веришь? — спросил Торин, вставая позади меня.

— Во все. Посмотри на себя. Сколько тебе? Восемнадцать?

— Я обратился, когда мне было девятнадцать.

Я моргнула. «Обратиться» то самое слово, которое он использовал раньше. Он говорил Эндрису не обращать никого из человеческих девушек.

— Обратился?

— Момент, когда я перестал быть человеком и обрел бессмертие. Я родился в Англии во времена правления короля Ричарда, Львиное сердце. Мой отец, Роджер Де Клейр, был графом и любимчиком короля, так что я мог сопровождать армию, когда Англия вмешалась в сражение в Священной войне. Это было волнительное время, и каждый аристократ хотел участвовать в крестовом походе, или чтобы их сыновья стали его частью. Мне было всего семнадцать, а Джеймсу, моему брату, девятнадцать. Мы путешествовали с королем Ричардом, храбро сражались и захватили Кипр. Мне было девятнадцать, когда Джеймс погиб, спасая мне жизнь. Я отказался от фамилии Де Клейр и взял его имя как фамилию. Он был святым.

Конечно, Сэнт-Джеймс. Я внимательно всматривалась в его лицо, сердце бешено билось и эхом отзывалось в ушах. Никто не мог бы придумать все это.

— Ты серьезно?

Он кивнул.

Он «обратился».

— Но ты не вампир, — прошептала я.

— Нет.

Я сглотнула, пытаясь переварить в мозгу все, что он сказал, вещи, которые он мог делать.

— Кто ты?

Он вздохнул.

— Это один из вопросов, на который я не смогу никогда ответить. Я уже нарушаю правила, только говоря с тобой. Просто прими, что я Бессмертный.

— Но ты обещал ответить на мои вопросы, — возразила я.

— На некоторые. В отношении моей реальной личности ты разберёшься самостоятельно, — его голос звучал грустно, словно он хотел скрыть от меня свои секреты, которые не нравились ему. Он всегда поступал так, словно он пытался отделаться от ужасной меня.

— Итак, Сэнт-Джеймс не твоя настоящая фамилия, — пробормотала я.

— Сейчас настоящая. Линия Де Клейр умерла, когда я перестал быть Смертным.

— Но ты был аристократом.

Он пожал плечами:

— Это было много лет назад.

Это объясняло нотки британского акцента.

— Теперь ты бродишь по свету как Бессмертный, и чем же занимаешься?

Он ухмыльнулся:

— То да сё.

В очередной раз куски разговора, который я подслушала между ним и Эндрисом, проскользнули у меня в памяти.

— Ты, Эндрис и те девушки здесь по какому-то заданию, правильно?

Кривая улыбка коснулась уголков его губ.

— Можно сказать и так.

— И оно как-то связано с командой по плаванию, — добавила я.

Торин застыл и оглянулся через плечо. Несколько людей шли к нам. Он схватил меня за руку.

— Давай вернемся к домику, — мы направились к тропе. — Кто рассказал тебе про команду?

Я не могла рассказать ему о том, что следила за ним и Эндрисом.

— Так важно, откуда я узнала об этом?

Он молчал, пока обдумывал мои вопросы.

— Я не думаю.

— Зачем мы вам?

Он нахмурился.

— Можно сказать, что мы разведчики. Ты знаешь, мы ищем таланты, атлетичных людей и вербуем их.

«Бессмертные разведчики?» Звучит странно. Судя по его выражению лица, ему было некомфортно говорить об этом. Любопытство только прибавилось.

— Вербуете их для чего?

Он покачал головой.

— Я не могу больше говорить об этом. Большего я не могу рассказать тебе, не нарушив правил. Спрашивай меня обо всем, что не касается работы.

Я разочарованно вздохнула.

— Кто обратил тебя?