Румын сделал открытие

Ты сам подумай, Роальд. Фрэнк Дрейк, человек из Корнеля, придумал изобразить на золотой пластинке символ атома водорода, излучающего радиоволны. Может, наивно, но его золотую пластинку отправили в космос на «Вояджере». Орбиты планет Солнечной системы, силуэт ракетного корабля, покидающего третью планету, – вдруг эти символы попадут в сферу внимания другого разума! Нет, погоди, Роальд. Я сам не раз думал, есть ли смысл в таких посланиях? Если твой собственный мир не похож на другие, если ты не человек, не марсианин, не еще какое-то подобное существо, если ты, в отличие от нас, весь соткан из звезд и туманностей, если ты занимаешь во Вселенной чудовищное пространство, как эти вот звездные мышки в пазле, то как понять жалкую человеческую символику? Так ведь? Если ты мыслишь мегапарсеками и миллиардами лет, если ты фактически бессмертен, как дойдет до тебя тщета отдельной человеческой жизни?

– Сажал я одного…

– Нет, погоди, Роальд. Пораскинь мозгами. Я ведь многого не требую. Что может обратить на себя внимание существ, других существ, ни в чем не совпадающем с тобой и с твоим образом жизни?

– А что тут непонятного?

– Ты так считаешь? – изумился Врач.

– И Нику Друяну тоже так считал. Не существует однозначных символов. А раз ничего такого не существует, значит, надо послать соседям сам объект. «Смутно вращая инфернальным умом». Вот нам и прислали. В Трансильванию, или в Египет, или в Китай, не знаю. Мне наплевать. Я ищу преступников. Высвобожденной энергии такого пазла все равно противопоставить нечего, так считал Кондукатор. Наверное, и Нику Друяну так считал. Одно беззаконие тащит за собой другое. Но этот румын был прав в главном. Самый простой символ можно интерпретировать как угодно, но сплав хрусталя с необычным изотопным составом всегда останется именно сплавом хрусталя с необычным изотопным составом, а галактика с ее звездами и разливами диффузной материи, даже замкнутая вот в такой файл, всегда останется именно галактикой. Послание другому разуму должно быть понятным и вечным. Пусть его можно утопить в море, обронить в сушильную печь, остужать на нем самогон, терять в Трансильвании и находить в Египте, все равно рано или поздно…

– …Воронцов-Вельяминов, – догадался я, – составит «Каталог галактик» и мы обратим внимание на сходство того, что отражено в пазле, с реалиями…

60

На поясе Роальда задергался мобильник.

Он поднес трубку к уху и, ухмыльнувшись, передал мне.

Если это Лина, с необыкновенной нежностью подумал я, на этой же неделе увезу ее в Белокуриху… Хватит терпеть… Сумка на пыльном чердаке… Архиповна не звонит… А под горячим душем… Мир прекрасен!.. А если это Инесса, то заставлю ее уже сегодня продемонстрирует мне пальчики в кислотных гольфиках…

– Кручинин!

– Животное сладкое!

Голос Архиповны звенел.

Звездный голос, светящийся.

Я тонул в глубинах пазла, ловил отблески невероятно отдаленных от нас космических зорь и меня опаляли тоска и радость, смешанные как-то очень уж неразумно. Молчание Космоса? Да ерунда все это! Придумки высоколобых! Проблема сканирования с высоким разрешением, – вот что должно волновать умного человека. Архиповна дозвонилась! Океанский накат, свист ветра на горном перевале, грохочущие раскаты ночных ужасных лавин, писк зарождающейся слабой жизни, – все было в далеком голосе.

– Зачем ты это сделал, Кручинин?

– О чем ты? – радовался я. – Звонишь откуда?

– Из Шереметьевской таможни, ты еще не понял?

– Да как же мне понять? Прямо из таможни? Не выдержала?

Я был счастлив. Архиповна не скрывала своих чувств. Она не выдержала, она скучала обо мне, ей не терпится обнять меня, она даже в общий зал не успела выйти, звонит из таможни! «Когда ты прилетишь?»

– Завтра, если меня не отвезут в тюрьму.

– Ты убила Бреда Каллермана? – счастливо догадался я.

– Послушай, Кручинин! Послушай, ненавистный зайчик! Я в Шереметьевской таможне, у меня неприятности! – В такт тревожным словам Архиповны в глубинах пазла тревожно вспыхивали и гасли нежные отсветы. – В течение получаса меня раздевали две девушки-офицеры.

– Целых полчаса? Я бы раздел быстрее.

– Кручинин, молчи! Ты специально это подстроил?

– Чтобы тебя лапали девушки-офицеры? Да ты с ума сошла!

– А как объяснить то, что в кармашке моей кофточки они нашли тысячу долларов?

– Подумаешь, тысяча. Всего тысяча. Небольшой презент. Тысячу долларов даже не декларируют.

– Но при мне есть и другие деньги! Более крупные! Ты подумал об этом? Черт тебя побери, Кручинин! Мне в Австралии кофточка была без надобности, я надела ее только перед посадкой.

И сладко выдохнула:

– Убью тебя!

– Тогда прилетай скорее!

61

Я был в восторге.

Если Архиповну посадят, я окружу ее вниманием.

Конечно, я не олигарх, но камеру оборудую, как для олигарха.