Румпельштильцхен

Это неожиданное открытие, по крайней мере, было способно служить хоть каким-то обоснованием к необычайной осведомленности Роксаны в том, что кое-кто торгует «травкой».

— Ну а когда она встречалась с ним, — не сдавался я, — она что, разрешала ему?

— Запросто, — ответила Джоанна.

— Что?

— И всегда.

— Хочешь сказать?

— Угу.

— Эта маленькая Роксана?

— Угу.

Я покачал головой.

— Тут нечему удивляться, — заметила Джоанна.

— Удивляться? Да я потрясен, ведь ей же всего четырнадцать!

— Все этим занимаются, — проговорила Джоанна.

— Все…

— Ну, почти все. По крайней мере, у нас в Святом Марке.

— Да, если все упирается только в это, то тебя наверное считают неполноценной.

— Вообще-то это так. В смысле того, что меня там именно такой и считают. Честно говоря, когда я спросила у Роксаны… ну… это… дать ли мне Эндрю… чтобы он сделал то, о чем он пока только лишь думает, она лишь посмеялась надо мной.

— Наверное ей показалось, что это очень забавно, а?

— Ага.

— Очень смешно.

— Ага. И все же, надо или нет? В смысле того, чтобы позволить ему?

— Нет.

— Нет?

— Не Эндрю.

— Почему не ему?

— Не теряй себе цену, — сказал я.

Я просто не мог представить себе, как еще можно было бы сказать об этом. Я понимал, что лишь одной такой фразы здесь чертовски недостаточно, я чувствовал, что вместо этого мне следовало бы дать какой-нибудь глобальный, всеобъемлющий совет, который возможно смог бы помочь моей дочери выбрать свой, правильный путь во взрослую жизнь, и может быть даже каким-то образом подготовить ее к первому робкому прикосновению, а также дать ей понять каким должен быть ответный шаг. Но все что я мог сказать ей, так это что с таким как Эндрю она просто-напросто будет унижена, что ей придется допустить этого человека себе… в конце концов к себе в душу, если уж на то пошло.

Джоанна молчала сравнительно долго. За открытыми окнами «Гии» мелькал унылый сельский пейзаж. До Энанбурга оставалось еще минут двадцать пути, а стрелки на часах показывали уже почти половину второго. Большой Парад участников родео должен был начаться ровно в два. Я знал, что сказал совсем не то, и совсем не так, и что единственным моим утешением может быть только то, что Сьюзен дала нашей дочери еще более идиотский совет. Предложила принимать таблетки! Боже мой!

— Вообще-то, — заговорила Джоанна.

Я затаил дыхание.

— Вообще-то, я еще даже не уверена, что мне самой хочется, чтобы он это сделал. Я думаю, что ты был прав насчет него, пап. Я не знаю точно, но возможно, ты действительно прав. И я думаю, что если я позволю это ему, то значит я позволю ему отнять у меня что-то такое очень личное, что-то такое, что мне вовсе не хочется ему отдавать. Да уж… это было бы просто пошло, — заключила Джоанна и согласно кивнула.

Я промолчал. Я внимательно следил за дорогой.

— Спасибо, пап, — проговорила Джоанна, будучи весьма довольна собой.

А очень скоро она начала напевать какую-то мелодию из Элтона Джона, которую знал даже я.