Рулетка судьбы

— Не представляю, как можно в любом состоянии пырнуть ножом человека. Тем более, близкого человека!

— Ты многого еще не понимаешь, девочка, — мягко проговорил Славка, легонько коснувшись ее плеча. — Поработаешь с мое — поймешь… Что касается терминатора, досье все пухнет и пухнет. Я убежден: убийства Ганса, Ахмета и двоих шестерок — его рук дело…

— Почему? Где факты? Это еще доказать нужно. Одни только выстрелы в горло ничего сами по себе не говорят…

— Согласен, малышка, — улыбнулся Дымов и сразу же нахмурился. Не привык веселиться при упоминании имени мерзкого убийцы, сразу вспоминается застреленная на Петровском рынке жена Тимова и сам Мишка, заживо сгоревший в расстрелянном киллером «мерседесе». — Имеются и фактики. К примеру, Ганс. Один из пиковых, приговоренных мафией к смертной казни. Спросишь, почему? Однажды, Мишка взял из семейного альбома первой жены Собкова интересную фотокарточку. На ней изображены подвыпившие мужики — пиковые и крещенные ими русаки. Под несколькими персонажами нарисованы крестики. Всех этих людей терминатор убрал. В живых остались Бестан и Ганс. Бестана отравили в ереванском следственном изоляторе. Ганса пристрелили в Москве. Все тем же приемом — в горло… Кто это сделал? Думаю — мой подопечный, место которому давно — на адской сковороде. И, клянусь, я его туда отправлю… Опровергай, если с"умеешь!

Славка вытер стекающий на глаза пот, с любопытством уставился на идущую рядом девушку. Убедили ли ее приведенные соображения, не найдет ли стажерка каких-либо из"янов? Ведь научили же ее чему-нибудь в милицейской Академии!

Ксана молчала. Она никогда не торопилась высказывать свое мнение. Понимала: где ей тягаться с таким асом сыска, каким представил ей Дымова подполковник.

Сотню метров прошли молча.

— Предположим, вы правы, — медленно начала она, еще не зная, что скажет дальше. — Кровавый убийца разгуливает по Москве. Типа человека-невидимки. Но как «проявить» его, как загнать в центр прицела?

Сыщик сокрушенно вздохнул.

— Честно сказать, сам еще не знаю… Одно лишь ясно: он возвратился

в Россию. Откуда и зачем — неизвестно. Думаю: получил выгодный заказ. Или

— заказы…

Наконец добрались до девятиэтажной башни.

— Будь здрав, кавалер, — ехидно улыбнулась девушка. — Надо бы, конечно, сопроводить беззащитного мальчика до его дома, но — поздно, родители беспокоятся.

Славка подхватил стажера под руку и повел к лифту.

— Не знаю, как «мальчика», а вот дерзкую девчонку поберечь не помешает. Не ершись, пожалуйста, не изображай героиню! Статистика показывает: чаще всего покушения происходят в под"ездах.

Дверь открыл щуплый старикашка в байковом халате. Вспомнил Дымов рассказ стажера о родителях: отце — лагерном вертухае и матери — делопроизводителе лагерной администрации. Удивился. Ну, никак не подходит Ксанкин папаша на роль угрюмого, узколобого охранника! Кладовщик, повар, библиотекарь — да, но только не вертухай!

— Мать, — неожиданным для его хлипкой комплекции басом закричал старичок. — Дочка-законница изволила прибыть. Да еще с парнем. Накрывай на стол, доставая из холодильника злодейку с наклейкой.

Из кухни выглянула пожилая женщина в ореоле седых волос. И это — бывшая служащая на зоне? Доброта и душевная благость так и светится в глазах, молодит морщинистое лицо. Не верится, что она провела молодые годы среди преступников!

— Не надо злодейки, — с трудом сдержала беспричинный смех Ксана. — Добрый вечер, мамуля. Прилетела твоя птичка-бабочка. Со мной вовсе не кавалер — наставник, коллега.

— Калека, коллега — все одно. Главное — молодой и симпатичный… Проходите в комнату, присаживайтесь к столу. Отпразднуем знакомство. По стариному русскому обычаю. И не отказывайтесь, — быстро замахал руками дедок. — От этого грех отказываться, Боженька не простит.

Пришлось подчиниться.

— Перво-наперво, побазарим за житуху, — поднял рюмку отставной вертухай. — Признаться, не терплю говорить по фене, но тут не обойтись. Ведь жизня нынче какая? Пятая часть людишек сидит за решеткой, столько же готовится на отсидку, малая часть — жируют. Так вот, робятки, выпьем за невинно сидящих… Не обижайся, сыскарь, но вина и на тебе имеется…

Славка согласно кивнул, спрятал ироническую улыбку. Ксанкин отец имел дело с уже посаженными преступниками, он только понаслышке знал сколько они окровавили невинных людей, сколько осиротили детишек. На зоне убийцы и насильники — тише воды, ниже травы, на свободе — хищные звери, нахальные и трусливые, безжалостные и кровавые.

— За невинных выпью — согласен, а что касается виновных… Есть такие, которых я немедля отправил бы на адову сковороду.

— У Славы киллер убил друга и его жену, — тихо пояснила Ксана. — Собков…